РАЙ И АД ИЛИ БОЖЕСТВЕННАЯ СПРАВЕДЛИВОСТЬ

1. – Мы живём, думаем, действуем, и это бесспорно; мы умрём, и это не менее верно. Но, покидая Землю, куда мы отправляемся? кем становимся? Будет нам лучше или хуже? Мы будем или нас не будет? Быть или не быть – такова альтернатива; это навсегда или никогда; это всё или ничего; мы или будем жить вечно, или всё будет закончено безвозвратно. Об этом стоит задуматься.

Любой человек испытывает потребность жить, радоваться, любить, быть счастливым. Скажите тому, который знает, что умрёт, что он ещё поживёт, что его час ещё не настал; и особенно скажите ему, что он будет счастлив, как никогда ранее, и его сердце затрепещет от радости. Но зачем ему все эти ожидания счастья, если малейшее дуновение может послать его в глубокий обморок?

Есть ли что-либо более отчаянное, чем эта мысль об абсолютном уничтожении? Нежные привязанности, разум, прогресс, знания, добытые с таким трудом – всё это будет разбито, потеряно! Зачем тогда стараться быть лучшим, ограничивать себя, подавляя свои страсти, загружать свой разум, если мы не соберём ни одного плода, особенно при мысли, что завтра, быть может, ничего из этого не понадобится? Если бы это было так, участь человека была бы в сотни раз хуже, чем участь зверя, поскольку зверь живёт целиком в настоящем времени, в удовлетворении своих аппетитов, без надежды на будущее. Какаято сокровенная интуиция говорит нам, что это невозможно.

2. – Через веру в небытие человек непременно концентрирует все свои мысли на жизни в настоящем; Действительно, мы не могли бы логически беспокоиться о будущем, которого мы не ждём. Это исключительное беспокойство о настоящем естественным путём ведёт нас к мыслям, прежде всего, о себе самом; значит, это самый мощный стимулирующий фактор эгоизма, и недоверчивый человек последователен с самим собой, когда приходит к следующему заключению: Будем радоваться, пока мы здесь, будем радоваться как можно сильнее, потому что после нас всё будет кончено; будем радоваться быстро, поскольку мы не знаем, сколько времени это продлится; и это другое по-особенному опасно для общества: Будем радоваться за любой чужой счёт; каждый сам за себя; счастье здесь принадлежит самому ловкому.

Если человеческое уважение сдерживает некоторые из этих мыслей, то какой тормоз нужен для тех, кто ничего не боится? Они говорят самим себе, что человеческий закон настигает лишь неопытных; Вот почему они прилагают весь свой гений и средства, чтобы избежать его. И если есть какое-либо нездоровое и антиобщественное учение, то это, конечно же, учение небытия, поскольку оно рвёт истинные связи солидарности и братства, основу общественных отношений.

3. – Предположим, что при определённых условиях весь народ будет уверен в том, что через восемь дней, через месяц, через год, если хотите, его не станет, что ни один человек не выживет, что не останется ни малейшего следа о нём после смерти; что он будет делать в течение этого времени? Будет ли он трудиться над своим улучшением, над своим образованием? Даст ли он себе труд жить? Будет ли он уважать права, блага, жизнь себе подобных? Подчинится ли он законам, какому-либо авторитету, кем бы он ни был, пусть даже самому законному: отцовскому авторитету? Будут ли существовать для него какие-либо обязательства? Конечно же, нет. Что ж! то, что не происходит в массовом порядке, ученее небытия осуществляет каждый день по отдельности. Если последствия не такие уж и катастрофические, какими они могли бы быть, то, прежде всего, потому что у большинства недоверчивых людей больше бахвальства, чем истинного неверия, больше сомнений, чем убеждений, и потому что они боятся небытия больше, чем хотят показать: титул разумника льстит их самолюбию; во-вторых, потому что абсолютно недоверчивые люди всегда в меньшинстве; сами не желая того, они испытывают превосходство противоположного мнения и поддерживаются материальной силой; но если абсолютное неверие однажды перейдёт в состояние большинства, общество распадётся. Именно к этому ведёт распространение учения небытия*.

Какими бы ни были последствия, если бы небытие было истиной, то пришлось бы принять его, и ни противоположные системы, ни мысли зла, которые проистекают из этого, не смогли бы сделать так, чтобы его не было. Потому, не надо скрывать от себя, что скептицизм, сомнение, равнодушие каждый день отвоёвывают себе пространство, несмотря на усилия религии; это бесспорно. Если религия бессильна против неверия, то потому, что ей не хватает чего-то, чтобы победить его, в том смысле, что если бы она оставалась пассивной, то в определённое время её бы неминуемо обошли. В этом веке позитивизма, где люди хотят сначала понять, а потом верить, ей не хватает одобрения этих учений бесспорными фактами; Это также относится и к согласованию определённых учений с неоспоримыми данными науки. Если она говорит «белое», а факты говорят о «чёрном», то надо выбирать между очевидностью и слепой верой.

---

* Один молодой человек восемнадцати лет страдал болезнью сердца, которую считали неизлечимой. Наука провозгласила: Он может умереть через восемь дней, или через два года, но не более того. Молодой человек знал об этом; он сразу же бросил свою учёбу и предался разного рода излишествам. Когда ему показывали, насколько опасна в его положении беспорядочная жизнь, он отвечал: Какое это имеет значение, раз мне осталось жить два года! К чему мне сушить мозги? Лучше я буду наслаждаться оставшимся мне временем, я хочу развлекаться до самого конца. Это и есть логическое последствие небытия.

Если бы этот молодой человек был спиритом, он бы сказал себе: Смерть разрушит лишь моё тело, которое я оставлю как изношенное платье, но мой Дух будет жить вечно. В своей будущей жизни я буду тем, кем себя сделаю в этой жизни; ничто из тех нравственных и интеллектуальных качеств, которые я смогу обрести, не будет потеряно, поскольку это обретение для моего прогресса; любое несовершенство, от которого я избавляюсь, -- это ещё один шаг к блаженству; мои будущие счастье или несчастье зависят от пользы или бесполезности моего теперешнего существования. Значит, в моих интересах воспользоваться оставшимся немногим временем и избежать того, что могло бы ослабить мои силы.

Какое из этих двух учений более предпочтительно?

4. – Именно в этом состоянии вещей Спиритизм ставит плотину вторжению неверия, и не только с помощью рассуждений, не только с помощью перспективы опасностей, к которым она ведёт, но и материальными фактами, заставляя касаться пальцем и глазами души и будущей жизни.

Несомненно, каждый свободен верить во что-либо или не верить ни во что; но те, кто старается превозносить в мышлении масс, особенно среди молодёжи, отрицание будущего, опираясь на авторитет своих знаний и превосходство своего положения, сеют в обществе зародыши волнений и разложения и навлекают на себя огромную ответственность.

5. – Существует другое учение, которое защищает материалистическое существо, поскольку допускает существование разумного начала вне материи, и это учение поглощения во Вселенной. В соответствии с этим учением, каждая личность уподобляется при своём рождении частице этого начала, которое составляет его душу, разум и чувства. После смерти эта душа возвращается в общий очаг и теряется в бесконечности, словно капля воды в Океане.

Это учение, без сомнения, является шагом вперёд для чистого материализма, поскольку хоть что-то допускает, тогда как другое учение не допускает ничего, хотя последствия и здесь, и там в точности одни и те же. Будет ли человек погружён в небытие или в общий резервуар, для него это всё равно конец; если в первом случае он уничтожается, то в другом он теряет свою индивидуальность; поэтому это всё равно, как если бы его не существовало; общественные отношения в любом случае обрываются навсегда. Главное для него – это сохранение его я; без этого какая ему разница – существует он или не существует! Будущего для него всё равно нет, а теперешняя жизнь – это единственное, что его интересует и волнует. С точки зрения нравственных последствий, это учение так же опасно, так же безнадёжно, так же привлекательно для эгоизма, как и собственно материализм.

6. – Кроме того, можно привести следующее возражение: все капли воды, взятые из Океана, похожи друг на друга и имеют идентичные свойства, как части одного целого; почему же души, если они берутся из великого океана вселенского разума, так мало похожи друг на друга? Почему гений сосуществует рядом с тупостью? самые возвышенные добродетели -- рядом с самыми недостойными пороками? доброта, нежность, благодушие – рядом со злобой, жестокостью, варварством? Как части чего-либо однородного могут настолько отличаться друг от друга? Можно ли сказать, что их меняет воспитание? но тогда откуда берутся врождённые качества, ранний разум, плохие и хорошие инстинкты, не зависящие от какого-либо образования, и часто находящиеся в разладе с окружающей средой, в которой они развиваются?

Воспитание, несомненно, меняет интеллектуальные и нравственные качества души; но здесь встаёт ещё одна трудность. Кто даёт душе воспитание, чтобы заставить её развиваться? Другие души, которые, по своему первичному происхождению, не должны быть более развитыми. С другой стороны, душа, возвращаясь в Единое Целое, откуда она вышла, после своего развития в течение жизни, привносит более совершенный элемент; откуда следует, что это Целое должно с течение времени глубоко изменяться и улучшаться. Как же так происходит, что оттуда постоянно выходят невежественные и извращённые души?

7. – В этом учении универсальный источник разума, который снабжает человеческие души, независим от Божества; это не является пантеизмом. Собственно пантеизм отличается от этого в том, что он считает вселенским началом жизни и разума, как составляющего Божество. Бог – это одновременно и Дух, и материя; все существа, все тела природы составляют Божество, чьими молекулами и составляющими элементами они являются; Бог – это соединение всех разумов; каждая личность, будучи частью единого, сама является Богом; ни одно высшее и независимое существо не руководит соединением; Вселенная – это огромная республика без руководителя, или, скорее, где каждый является руководителем, наделённым абсолютной властью.

8. – Этой системе можно противопоставить многочисленные возражения, среди которых основным является следующее: поскольку Божество не может быть несовершенным, почему же тогда совершенное Единое Целое складывается из таких несовершенных частей, которые нуждаются в прогрессе? Если каждая часть подчинена закону прогресса, то получается, что Бог сам должен прогрессировать; если он постоянно прогрессирует, то он, должно быть, с самого начала времён был очень несовершенным. Как несовершенное существо, созданное из настолько различных идей и желаний, смогло постичь такие гармоничные законы, восхитительные в своём единстве, мудрости и предвидения, законы, которые руководят Вселенной? Если все души являются частями Божества, то все они содействовали законам природы; почему же тогда они без конца восстают против этих законов, являющихся их творениями? Теория может считаться истинной лишь при условии удовлетворения разумным доводам и восприятии всех фактов, которые она охватывает; если хоть один факт изобличает обман, то эта теория не является истинной.

9. – С нравственной точки зрения последствия также иллогичны. Как и в предыдущей системе, для душ это сначала поглощение и потеря индивидуальности. Если принять в расчёт, по мнению некоторых пантеистов, что они сохраняют свою индивидуальность, то у Бога больше нет единой воли; это соединение мириадов различных желаний. Затем, хоть каждая душа является дополняющей частью Божества, ни над одной из них не господствует высшая сила; и следовательно, она не навлекает на себя никакой ответственности своими добрыми или дурными поступками; у неё нет никакого интереса творить добро, и она может безнаказанно творить зло, так как она сама себе хозяйка.

10. – Кроме того, что эти системы не удовлетворяют ни разум, ни чаяния человека, в них мы сталкиваемся, как увидим позже, с непреодолимыми трудностями, потому что они бессильны разрешить все фактические вопросы, поднимаемые ими. Значит, у человека три альтернативы: небытие, поглощение или индивидуальность души до и после смерти. Именно к этому последнему верованию непреодолимо ведёт нас логика; и именно она создала основу всех религий с того времени, как существует мир.

Если логика ведёт нас к индивидуальности души, она ведёт нас и к тому, что участь каждой души должна зависеть от её личных качеств, поскольку было бы иррациональным признавать, что отсталая душа дикаря и душа порочного человека находятся на том же уровне, что и душа учёного и душа доброго человека. По справедливости, души должны отвечать за свои поступки; но для того, чтобы они стали ответственными, они должны быть свободными в выборе между добром и злом; без свободной воли появляется неизбежность, а при неизбежности невозможно иметь ответственность.

11. – Все религии одинаково восприняли принцип счастливой или несчастной участи душ после смерти, говоря другими словами, будущих наказаний и блаженств, описанных в учении рая и ада, которое мы находим везде. Но они в корне расходятся по вопросам природы этих наказаний и блаженств, и особенно природы условий, при которых можно заслужить и то, и другое. Отсюда и противоречивые точки зрения на веру, которые дали рождение различным культам и особенным обязанностям, налагаемым каждым из них, чтобы славить Бога, и этим самым обрести рай и избежать ада.

12. – С самого своего начала все религии должны были соотноситься со степенью нрaвственного и интеллектуального роста людей; они же, ещё слишком материальные, чтобы понимать заслугу чисто духовных вещей, стали выражать большинство религиозных обязанностей через сотворение внешних форм. В течение какого-то времени они были достаточными для их разума; позже, когда их разум просветился, они чувствуют пустоту, которую эти формы оставляют за собой, и если религия не заполняет эту пустоту, они оставляют религию и становятся философами.

13. – Если бы религия, приспособленная в своей основе к ограниченным знаниям людей, всегда следовала прогрессивному движению человеческого разума, то не было бы недоверчивых, поскольку потребность верить в природе человека, и он поверил бы, если б ему давали духовную пищу в гармонии с его интеллектуальными нуждами. Он хочет знать, откуда он пришёл и куда идёт; если ему показывают цель, которая не отвечает ни его чаяниям, ни идее о Боге, которую он создал себе, ни бесспорным данным, которые даёт ему наука; если к тому же, чтобы достать его, на него налагают условия, пользы от которых он не видит, то он начинает всё отвергать; материализм и пантеизм пока ещё кажутся ему более рациональными, поскольку там можно спорить и рассуждать; правда, рассуждают там ложно, но для него лучше ложно рассуждать, чем не рассуждать вовсе.

Но представьте ему будущее в логических условиях, в любой точке достойное величия, справедливости и бесконечной доброты Божьей, и он оставит материализм и пантеизм, чью пустоту он ощущает глубоко в своей душе, и которые он принял за неимением лучшего. Спиритизм даёт лучшее, вот почему его принимают с готовностью все те, кого мучит эта острая неуверенность сомнения, и кто не находит того, что искал, ни в верованиях, ни в вульгарных философиях; у него есть логика рассуждений и одобрение фактов, и именно за это с ним вели бесполезные сражения.

14. – Человек инстинктивно верит в будущее; но, не имея до сих пор никакого уверенного основания для его описания, его воображение породило системы, приведшие к разнообразию в верованиях. Спиритическое учение о будущем является не плодом воображения, более или менее ловко сотворённым, а результатом наблюдения за материальными фактами, которые разворачиваются сегодня перед нашими глазами, и оно вновь соединит, как это уже происходит, разнообразные и неуверенные точки зрения и мнения и постепенно, в силу хода событий, приведёт к единству в веровании по этому пункту, верованию, которое будет основываться не на гипотезах, а на уверенности. Унификация в том, что касается будущей участи душ, будет первым пунктом сближения между различными культами, станет огромным шагом на пути к религиозной терпимости, а позже и к слиянию.

1. – У человека, какой бы ступени развития он не принадлежал бы, начиная с состояния дикаря, есть врождённое чувство будущего; его интуиция говорит ему, что смерть – это не последнее слово существования, и что те, о ком мы скорбим, не потеряны безвозвратно. Верование в будущее интуитивно и бесконечно более общее, чем вера в небытие. Как же тогда получается, что среди тех, кто верит в бессмертие души, ещё находят столько привязанности к земному и такая великая боязнь смерти?

2. – Боязнь смерти – это результат мудрости Провидения и следствие инстинкта самосохранения у всех живых существ. Она необходима, пока человек не настолько просветлён об условиях будущей жизни, как противовес влечению, которое, без этого тормоза, заставило бы его преждевременно оставить земную жизнь и пренебречь трудом здесь, на земле, который должен служить его собственному усовершенствованию.

Именно поэтому у первобытных народов будущее проявляется лишь как смутное предчувствие, затем как простая надежда, и наконец, как уверенность, которая всё же колеблется тайной привязанностью к телесной жизни.

3. – По мере того, как человек лучше понимает будущую жизнь, боязнь смерти уменьшается; но в то же время, лучше понимая свою миссию на земле, он ожидает своего конца с большим спокойствием, смирением и без страха. Уверенность в будущей жизни придаёт другое течение его мыслям, другую цель его работам; до обретения этой уверенности он трудится лишь для теперешней жизни; с уверенностью же он трудится для будущей жизни, не пренебрегая настоящим, поскольку знает, что его будущее зависит от более или менее доброго направления, которое он придаёт теперешней жизни. Уверенность встречи своих друзей после смерти, продолжения отношений, которые у него были на земле, сохранения плодов своeго труда, бесконечного роста в разуме и в совершенстве, всё это даёт ему терпение ждать и мужество выносить мимолётные усталости земной жизни. Общность, которая, как он видит, устанавливается между умершими и живыми, заставляет его понимать общность, какая должна существовать между живыми; и тогда братство обретает причину к существованию, а милосердие – цель в настоящем и будущем.

4. – Чтобы избавиться от боязни смерти, надо уметь смотреть на неё с истинной точки зрения, то есть, проникнуть мыслью в духовный мир и получить о нём как можно более точное представление, что указывает у воплощённого Духа на определённое развитие и определённую способность освобождаться от материи. У тех же, кто недостаточно продвинулся, материальная жизнь ещё господствует над жизнью духовной.

Человек, привязываясь к внешнему виду, видит жизнь лишь в теле, тогда как реальная жизнь в душе; И если тело лишается жизни, то в его глазах всё потеряно, и он приходит в отчаяние. Если бы вместо того, чтобы концентрировать свою мысль на внешнем одеянии, он направил бы её на сам источник жизни: на душу, которая является реальным существом, переживающим всё, он меньше сожалел бы о теле, источнике стольких несчастий и боли; но для этого нужна сила, которую Дух обретает лишь со зрелостью.

Таким образом, боязнь смерти происходит от недостаточности понятий о будущей жизни; она указывает на необходимость жить и страх, что разрушение тела станет концом всего; она вызывается тайным желанием продолжения жизни души, всё ещё покрытым вуалью неуверенности.

Боязнь уменьшается по мере того, как образуется уверенность; она исчезает, когда уверенность становится полной.

Перед вами сторона вопроса, ниспосланная Провидением. Было мудро с его стороны не поражать человека, чей разум ещё недостаточно крепок, чтобы вынести слишком положительную и соблазнительную перспективу будущего, которая заставила бы его пренебречь настоящим, таким необходимым для его материального и интеллектуального совершенствования.

5. – Это состояние вещей поддерживается и продолжается по чисто человеческим причинам, которые по мере прогресса будут исчезать. Первая причина – это аспект, в котором представлена будущая жизнь, аспект, которого хватило бы мало продвинутым умам, но который не мог бы удовлетворить требованиям разума людей мыслящих. С тех пор, говорят они, нам выдают за безусловные истины принципы, противоречащие логике и бесспорным данным науки, что говорит о том, что они не являются истинами. Отсюда у некоторых недоверие, а у многих – вера, смешанная с сомнением. Для них будущая жизнь – это смутная идея, скорее, вероятность, чем безусловная уверенность; они верят в неё, они хотели бы, чтобы это было, но невольно говорят себе: А если это не так! Настоящее бесспорно, так что займёмся сначала им; будущее придёт как дополнение.

И потом, говорят они, что такое, в конце концов, душа? Это точка, атом, искра, пламя? Как она себя чувствует? Как видит? Как воспринимает себя? Душа для них не является действительной реальностью: это какая-то абстракция. Дорогие им существа, сведённые к состоянию атома в их мыслях, так сказать, потеряны для них и уже не обладают в их глазах теми качествами, за которые они их любили; они не понимают ни любви какой-то искры, ни любви, которую можно испытывать к ней, и сами не очень-то будут удовлетворены своим превращением в монады. Отсюда – возврат к действительности земной жизни, которая представляет собой нечто более существенное. Число тех, кто подчинён этим мыслям, довольно значительно.

6. – Другая причина, привязывающая к земному даже тех, кто наиболее твёрдо верит в будущую жизнь, исходит от впечатлений обучения, которое они получили в детстве.

Картина, которую рисует о будущей жизни религия, надо это признать, не является ни привлекательной, ни утешительной. С одной стороны, мы видим в ней мучения осуждённых, искупающих в вечных пытках и языках пламени минутные заблуждения; для них века сменяются веками без всякой надежды на облегчение или сострадание; и, что ещё более безжалостно, для них раскаяние безрезультатно. С другой сторон, изнемогающие и страждущие души чистилища, ожидающие своего избавления через доброе желание живых, которые будут молиться за них, а не через свои собственные усилия усовершенствования. Эти две категории составляют огромное большинство населения иного мира. Над ними парит очень ограниченное число избранных, наслаждающихся в течение вечности созерцательным блаженством. Эта вечная бесполезность, несомненно, более предпочтительна, чем небытие, но и она не лишена скучной монотонности. И на картинах, изображающих блаженных, можно видеть ангельские лики, которые дышат, скорее, скукой, чем истинным блаженством.

Это состояние не удовлетворяет ни чаяниям, ни инстинктивной идее прогресса, который, кажется, один сочетается с абсолютным блаженством. С трудом можно представить себе, чтобы невежественный дикарь, не знакомый с чувством нравственности, только в силу полученного им крещения, был на одном уровне с тем, кто пришёл к высшей степени практической науки и нравственности после долгих лет труда. Ещё менее постижимо, чтобы ребёнок, умерший в самом раннем возрасте, прежде, чем он мог осознать самого себя и свои поступки, наслаждался теми же привилегиями, в силу одного лишь факта обряда, в котором его воля не принимала никакого участия. Эти мысли смущают даже самых ревностных, имеющих хоть малую толику здравого смысла.

7. – Прогрессивная работа, выполняемая на земле, ничего не значащая для будущего счастья, лёгкость, с которой они думают обрести это блаженство посредством некоторых внешних практик, сама возможность купить его за деньги, без серьёзного изменения характера и привычек, оставляют радостям мира всю их значимость. Многие верующие говорят с собой глубоко в душе, что, поскольку его будущее обеспечено выполнением определённых обрядов, или посмертными дарами, не лишающими его ничего, то было бы излишним налагать на себя лишения или какие-либо ограничения в пользу ближнего, если можно спастись, работая каждый сам за себя.

Конечно, не все так думают, и есть великие и прекрасные исключения; но нельзя не признать, что таковы мысли большинства, особенно не просвещённой массы, и представление об условиях счастья в ином мире подтверждает привязанность к благам здешнего мира и, следовательно, к эгоизму.

8. - Прибавим к этому, что всё в наших обычаях содействует сожалению о земной жизни и боязни перехода с земли на небо. Смерть окружена лишь печальными церемониями, которая больше ужасает, чем возбуждает надежду. Если и изображают смерть, то всегда в отталкивающем виде и никогда в виде сна при переходе из одной жизни в другую; все её символы напоминают о разрушении тела, показывают его отталкивающим и лишённым плоти; ни один символ не показывает душу, радостно освобождающуюся от земных пут. Отправление в более счастливый мир сопровождается лишь причитаниями живых, словно наступило самое великое несчастье для тех, кто уходит; с ними прощаются навеки, как будто никогда уже не должны свидеться; сожалея о них, имеют в виду их наслаждения здесь, в этом мире, словно они не найдут лучших радостей. Какое несчастье, говорят они, умереть, когда ты молод, богат, счастлив, и когда перед тобой открывается блестящее будущее! Идея о более счастливой ситуации едва ли касается мысли людей, поскольку у неё нет корней. Поэтому всё способствует внушению ужаса перед смертью, вместо того, чтобы рождать надежду. Человеку придётся, естественно, долгое время избавляться от этих предрассудков, но он придёт к этому, по мере укрепления его веры, и это будет самая здравая мысль о духовной жизни.

9. – Кроме того, вульгарное верование помещает ушедшие души в области, едва доступные мысли, где они становятся словно чуждыми живущим; сама Церковь ставит между ними и этими последними непреодолимый барьер: она провозглашает, что все отношения прерваны, и любое общение невозможно. Если души находятся в аду, то всякая надежда увидеться с ними навсегда потеряна, если только не пойти самим в ад; если они среди избранных, то целиком поглощены своим созерцательным блаженством. Всё это ставит между умершими и живущими такое расстояние, что на разлуку смотрят как на вечную; вот почему все предпочитают, скорее, удерживать при себе любимые существа, страдающие на земле, чем видеть их уходящими, пусть даже на Небеса. И потом, так ли уж счастлива душа на Небесах, если она видит, например, вечно горящими своего сына, отца, мать или друзей?

10. – Спиритическое учение полностью меняет взгляд на будущее. Будущая жизнь уже больше не гипотеза, а реальность; состояние душ после смерти больше не какая-то система, а результат наблюдений. Завеса поднята; духовный мир предстаёт перед нами во всей своей практической реальности; и это не люди открыли его своими хитрыми выдумками, это сами обитатели этого мира приходят к нам и описывают своё положение; мы видим их там на всех ступенях духовной иерархии, во всех фазах счастья или несчастья; мы присутствуем при всех перипетиях загробной жизни. Вот причина спокойствия спиритов, с которым они смотрят на смерть, ясности их последних мгновений на земле. Их поддерживает не только надежда, но и уверенность; они знают, что будущая жизнь – это лишь продолжение жизни теперешней в лучших условиях, и они ждут её с тем же доверием, с которым они ждут восход солнца после грозовой ночи. Причины этого доверия заключены в фактах, свидетелями которых они являются, и в согласии этих фактов с логикой, справедливостью и Божьей добротой, и с внутренними чаяниями человека.

Для спиритов душа больше не является чем-то абстрактным; у неё есть эфирное тело, создающее определённое существо, которое мысль может охватить и постичь; этого уже предостаточно, чтобы составить себе представление о её индивидуальности, способностях и восприятиях. Воспоминания о тех, кто нам дорог, зиждется на чём-то реальном. Они уже представляются нам не блуждающими огоньками, ничего не напоминающими нашей мысли, а предстают перед нами в конкретной форме, показывающей их нам даже лучше, чем живые существа. Затем, вместо того, чтобы быть затерянными в глубинах пространства, они находятся вокруг нас; телесный мир и мир духовный пребывают в постоянном общении между собой и взаимно помогают друг другу. И поскольку сомнений в отношении будущего больше нет, то нет и причины для боязни смерти; на неё смотрят хладнокровно, как на освобождение, как на дверь в жизнь, а не в небытие.

1. – Слово небо обычно выражает неопределённое пространство, окружающее землю, и, в частности, ту его часть, которая находится над нашим горизонтом; это слово происходит от латинского coelum, образованного от греческого coïlos, что значит полый, пустой, поскольку небо представляется глазу как огромная пустота. Древние верили в существование многих наложенных друг на друга небес, состоящих из плотной и прозрачной материи, образующих концентрические сферы, в которых земля является центром. Эти сферы, вращаясь вокруг земли, увлекали за собой звёзды, находившиеся в их круге.

Эта идея, возникшая из-за недостатка астрономических знаний, была одобрена всеми теогониями, которые сделали из небес, таким образом эшелонированных, различные степени блаженства; последнее небо было местом пребывания высшего счастья. По наиболее общему мнению, их насчитывается семь; отсюда и выражение Быть на седьмом небе, для выражения совершенного счастья. Мусульмане насчитывают девять небес, в каждом из которых увеличивается счастье верующих. Астроном Птолемей насчитывал их одиннадцать, из которых последнее было названо эмпиреем*, из-за царящего там ослепительного света. И сегодня оно является поэтическим названием, которое даётся месту вечной славы. Христианская теология признаёт три неба: первое – область воздуха и облаков; второе – пространство, где движутся звёзды; третье, над областью звёзд, является обителью Всевышнего, местом пребывания избранных, которые созерцают Бога лицом к лицу. Именно согласно этому верованию, святой Павел был вознесён на третье небо.

---

* От греческого pur или pyr -- огонь.

2. - Различные учения, касающиеся места пребывания блаженных, основываются на двойном заблуждении, что Земля - это центр вселенной, и что область звёзд ограничена. Именно над этой областью звёзд и поместили жилище Всевышнего и счастливейших Духов. Странная аномалия: поместить Создателя всего мира, Того, кто управляет всем, на краю своего Творения, вместо того, чтобы находиться в центре, откуда Его мысль могла бы распространяться на всех.

3. - Наука, с её неопровержимой логикой наблюдения и доказательства, проникла в глубину пространства и доказала ничтожность и ошибочность этих теорий. Земля, как мы уже знаем, является не центром мира, а одной из самых незначительных планет, движущихся в беспредельном пространстве; само Солнце - это лишь центр планетного вихря; звёзды - это бесчисленные солнца, вокруг которых вращаются мириады миров, отделённых друг от друга необъятным пространством, порой недоступным для мысли, хоть они и кажутся нам соприкасающимися. В этом целом, управляемом вечными законами, выражающими премудрость и всемогущество Создателя, Земля - едва заметная точка, наименее удобная для обитания. И здесь задаются вопросом: почему Бог создал Землю якобы единственным местом пребывания живых существ и поместил на ней свои любимейшие создания? Конечно, это не так. Напротив, всё подтверждает, что жизнь – повсюду, и человечество так же необъятно, как и миры. Наука открыла нам существование миров, подобных Земле, и, конечно, Бог сотворил их с определённой целью и населил их существами, способными управлять этими мирами.

4. - Идеи человека зависят от того, что он знает; как все великие открытия, открытие строения миров должно было дать новое направление мысли. Под влиянием новых знаний, верования должны были измениться, переместился и рай. Область звёзд оказалась беспредельной, и раю не осталось места во Вселенной. Так где же он? На этот вопрос все религии безмолвствуют и не дают ответа.

Спиритизм же решает этот вопрос указанием на настоящее назначение человека. Его природа и свойства Божества, взятые точкой направления, как от известного к неизвестному, приводят к определённому заключению путём логического вывода, не говоря уже о непосредственных наблюдениях, доставляемых Спиритизмом.

5. – Человек состоит из тела и Духа; Дух – это основное существо, существо разумное, существо интеллигентное; тело – это материальная оболочка, которая временно окутывает Дух для выполнения его миссии на земле и исполнения работы, необходимой для его продвижения вперёд. Использованное тело разрушается, а Дух переживает его разрушение. Без Духа тело – лишь неподвижная материя, словно инструмент, лишённый руки, которая заставляет его действовать; без тела Дух является всем: жизнью и разумом. Покидая тело, Дух возвращается в духовный мир, откуда он вышел для воплощения.

Итак, существует телесный мир, состоящий из воплощённых Духов, и мир духовный, сформированный из развоплощённых Духов. Существа телесного мира, самим фактом своей материальной оболочки, привязаны к земле или какойлибо другой планете; духовный мир существует везде, вокруг нас и в пространстве; ему не предписано никакого ограничения. По причине флюдной природы своей оболочки, существа, населяющие его, вместо того, чтобы с трудом тащиться по земле, преодолевают расстояния со скоростью мысли. Смерть тела – это разрыв пут, делавших их пленниками.

6. – Духи созданы простыми и несведущими, но со способностью обретать всё и прогрессировать, в силу своей свободной воли. С прогрессом они приобретают новые знания, новые способности, новые восприятия, и, как следствие, новые наслаждения, неведомые низшим Духам; они видят, слышат, чувствуют и понимают то, что отсталые Духи не могут ни видеть, ни слышать, ни чувствовать, ни понимать. Счастьe зависит от совершённого прогресса; таким образом, что из двух Духов один не может быть таким же счастливым, как другой, лишь потому, что он не так же продвинут нравственно и интеллектуально, и им не нужно для этого быть в разных местах. Даже будучи рядом друг с другом, один может быть во мраке, тогда как всё вокруг него расцветает, в точности, словно слепой и видящий, которые держатся за руки; один воспринимает свет, который не производит никакого впечатления на другого. Счастье Духов нераздельно с качествами, которыми они обладают, и они черпают его отовсюду, где находят его, на поверхности земли, среди воплощённых или в пространстве.

Обыденное сравнение лучше объяснит нам это положение. Если на концерте присутствуют два слушателя, один хороший музыкант с развитым, тонким слухом, а другой - не знающий музыки и не обладающий музыкальным слухом, то первый будет испытывать наслаждение, а другой останется совершенно нечувствительным к удовольствию, которого он не в состоянии постичь, и которое не производит на него никакого впечатления. Так и со всеми наслаждениями Духов, которые всегда соответствуют способности их восприятия. Мир духовный везде богат блеском, гармонией и чувствами, которых низшие Духи, ещё подверженные влиянию материи, даже не подозревают, и которые доступны только Духам очищенным.

7. - Прогресс Духов – это плод их собственных трудов; но поскольку они свободны, они работают над своим совершенствованием с большей или меньшей активностью или небрежно, в зависимости от своего желания; таким образом, они ускоряют или замедляют свой прогресс, а, следовательно, и своё счастье. Пока одни быстро продвигаются вперед, другие долгие века коснеют в низших разрядах. Таким образом, они сами виноваты в своём счастливом или несчастливом положении, по словам Иисуса Христа: «Каждому - по делам его!». Всякий Дух, остающийся позади, может жаловаться только на себя; также и прогрессирующий обязан своими успехам только самому себе: завоёванное им самим счастье значительно больше ценится.

Высшее блаженство – удел совершенных Духов, иначе говоря, чистых Духов. Они достигают этого только после прогресса как в умственном, так и в нравственном отношении. Но прогресс ума не всегда идёт об руку с моральным прогрессом, и чего Дух не мог свершить в одно время, он исполняет в другое, так что оба прогресса, в конце концов, достигают одинакового уровня. Вот причина, почему мы часто видим людей умных и учёных, но мало продвинутых нравственно, и наоборот.

8. - Воплощение необходимо для двойного прогресса Духа, интеллектуального и нравственного: для развития ума нужна деятельность, вызываемая необходимостью труда на земле, а нравственный прогресс приобретается потребностью в общении с себе подобными. Общественные отношения - вот пробный камень всех добрых и дурных качеств. Доброта, злость, кротость, жестокость, добродушие, милосердие, эгоизм, скупость, гордыня, смирение, искренность, откровенность, честность, недобросовестность – одним словом, все качества, которыми отличается порядочный или безнравственный человек, имеют своей причиной, целью и средством отношения человека к себе подобным; для человека, который жил бы один, не было бы ни добродетелей, ни пороков; и если в своей изоляции он избегает зла, то он отменяет и добро.

9. - Одного телесного существования явно недостаточно для того, чтобы Дух мог обрести то, чего ему недостаёт, и отделаться от того, что в нём дурно. Может ли, например, дикарь в одно воплощение достигнуть умственного и нравственного уровня образованного европейца? Это материально невозможно. Неужели он должен вечно оставаться невежественным варваром, лишённым радостей, доставляемых только просвещением? Простой здравый смысл отвергает подобное предположение, как отрицающее не только справедливость и благость Творца, но и закон прогресса в Природе. Вот почему Бог, Всеблагой и справедливый, даёт Духу человека столько существований, сколько ему нужно для достижения цели, которой является совершенство.

В каждое новое воплощение душа приносит с собой всё то, что она приобрела в предшествующих, в способностях и интуитивных знаниях, в умственном, и в нравственном развитии. Таким образом, каждое новое существование есть шаг вперёд по пути прогресса*.
.
Воплощение присуще несовершенным Духам; оно уже не нужно тем, кто переступил предел и совершенствуется в состоянии духовном, или же воплощается в более совершенных мирах, в которых уже нет ничего от земной материальности. Для таких Духов воплощение – добровольная миссия, которую они самоотверженно принимают на себя, чтобы непосредственно действовать на воплощённых на этой земле.

---

* См.примечание, глава I, № 3, примечание 1.

10. - В промежутках между телесными существованиями Дух возвращается на более или менее продолжительное время в мир Духов, где он счастлив или несчастлив, в зависимости от добра или зла, которое он совершил на земле. Духовное состояние в мире Духов – это нормальное состояние души, поскольку это окончательное её состояние; духовное тело не умирает, тогда как телесное состояние временно и скоротечно. В этом духовном состоянии преимущественно и пожинают плоды совершенствования и трудов, понесённых во время воплощения; тогда же Дух снова готовится к борьбе и принимает новые решения, которые старается осуществить, возвращаясь к земной жизни. Дух также прогрессирует и в блуждающем состоянии; из него он черпает специальные знания, которых не мог приобрести на земле; там его идеи меняются. Телесное и духовное состояния служат для него источником двух типов прогресса, солидарных друг с другом: вот почему он поочерёдно переходит из одного рода существования в другое.

11. - Перевоплощение может иметь место на Земле и на других планетах. Среди множества миров есть более совершенные, где существование проходит менее тягостно, чем на Земле, в физическом и нравственном отношениях, но туда допускаются лишь Духи, достигшие известной степени совершенства, соответствующей состоянию этих миров.

Жизнь в высших мирах уже сама по себе награда, так как там люди избавлены от страданий и превратностей, которым мы подвергаемся здесь на Земле. Тела там менее материальные, почти флюидные, они не подвержены болезням и немощам и не испытывают земных потребностей. Так как злых Духов там нет, люди живут там в мире, имея только одну заботу о своём совершенствовании посредством умственного труда. Там царит истинное братство, потому что нет эгоизма; истинное равенство, потому что нет гордыни; настоящая свобода, потому что нет надобности водворять порядок и нет властолюбцев, желающих угнетать слабых. В сравнении с Землёй эти миры – настоящий рай, этапы на пути прогресса, ведущего к окончательному состоянию. Земля, как низший мир, предназначена для очищения несовершенных Духов, и в этом причина, по которой на ней царит зло, пока Богу угодно будет переменить её назначение и сделать из неё местопребывание духов более совершенных.

Дух, постепенно возвышаясь по мере своего развития, доходит, таким образом, до состояния высшего блаженства; но прежде, чем он достигнет высшей точки совершенства, он наслаждается счастьем, доступным его развитию. Так ребёнок пользуется радостями первого детства, молодой человек – удовольствиями юности, и в конечном счёте зрелый возраст – более серьёзными развлечениями.

12. - Блаженство счастливых Духов состоит не в созерцательном бездействии, которое было бы, как мы часто говорили, вечной и скучной бесполезностью. Духовная жизнь на всех своих ступенях, напротив, представляет постоянную деятельность, но деятельность, свободную от усталости. Наивысшее счастье заключается в радостном восхищении красотами творения, которых не в состоянии передать ни один человеческий язык и не способно постичь самое богатое воображение; оно заключается также в отсутствии всяких физических и моральных страданий, в полном внутреннем удовлетворении и в ясном спокойствии души, в чистой любви, объединяющей всех, и в довершении всего, в созерцании Бога и в постижении Его тайн, открытых наиболее достойным. Оно состоит также в исполнении возложенных и радостно принятых обязанностей. Чистые Духи – это Мессии, или посланники Божьи, для передачи и исполнения Его воли; они исполняют великие миссии, руководят строением миров и общей гармонией Вселенной, славной задачей, к которой приходят лишь через совершенство. Только наиболее возвышенные из них посвящаются в тайны Божьи, вдохновляясь Его мыслью и служа Его прямыми представителями.

13. - Полномочия Духов пропорциональны их возвышению, свету, которым они обладают, их способностям, их опыту и степени доверия к ним Всевышнего Мастера. Тут нет привилегий, нет милости и снисхождения, которые не были бы ценой истинных заслуг: всё распределено по весу со строжайшей справедливостью. Наиболее важные миссии поручаются по воле Бога только тому, кто в состоянии их выполнить и не способен исказить их или изменить. Пока под руководством Господа наиболее достойные составляют верховный совет, высшие руководители ведают движениями планет; другим доверено руководство специальных миров. Затем идут в порядке совершенства и иерархии такие Духи, преимущества которых более ограничены; их задачу составляют наблюдение за жизнью народов, покровительство семьям и отдельным личностям, побуждение всех областей прогресса, контроль над явлениями Природы вплоть до мельчайших тайн Творения. В этом громадном и гармоничном Целом есть занятия для всех способностей, для всех желаний; занятия, принимаемые с радостью и горячо желанные, поскольку дают возможность возвыситься тем, кто этого желает.

14. - Наряду с великими миссиями, поручаемыми высшим Духам, есть и различные по степени важности поручения, которые даются Духам всех степеней; и потому можно сказать, что каждый из них имеет свою обязанность и исполняет её для блага других; таким же образом и воплощённые Духи должны иметь свои обязанности, начиная с отца семейства, который должен заботиться о совершенствовании своих детей, и кончая гением, который награждает общество произведениями своего таланта. В подобных второстепенных миссиях часто встречаются Духи, которые не в силах довести до конца свою задачу и отказываются её исполнять, чем, конечно, вредят более всего себе самим, а не общему делу.

15. - Так все разумные существа, на какой бы ступени возвышения они ни стояли, по мере своих сил способствуют общему делу; одни в воплощённом состоянии, другие в состоянии бесплотных Духов. Везде кипит деятельность, от основания до самого верха иерархии, все учатся, помогают друг другу и протягивают один другому руку помощи для достижения высшего совершенства.

Таким именно образом устанавливается солидарность между миром духовным и миром телесным, иначе говоря, между людьми и Духами; Духами свободными и Духами пленёнными. Так устанавливаются и укрепляются взаимные отношения, истинные симпатии, святые привязанности.

Итак, везде жизнь и движение: нет в беспредельности ни одного незаселённого уголка, ни одной области, по которой не проносились бы легионы лучезарных существ, остающихся невидимыми для грубых материальных чувств, но восхищающих и радующих души, освобождённые от материи. Наконец, везде есть относительное счастье, для каждого исполненного долга, для каждого совершенства; каждый носит в себе составные своего счастья в согласии с рангом, который даёт ему степень его возвышения и совершенства.

Счастье зависит от личных свойств Духа, а не от материальной среды, в которой он находится; значит, оно есть всюду, где есть Духи, способные быть счастливыми, и в мире для него не отведено никакого отдельного или особого места. В каком бы месте они ни находились, высшие Духи могут всегда созерцать божественное величие, потому что Бог вездесущ.

16. - Тем не менее, счастье не бывает личным; если бы им пользовались только для себя, если бы не могли разделять его с другими, оно было бы печально и эгоистично; оно должно состоять именно в общности мыслей, соединяющей симпатизирующие существа. Счастливые Духи привлекаются один к другому сходством идей, вкусов, чувств и составляют обширные, однородные группы и семейства, в лоне которых каждая индивидуальность блещет своими достоинствами и проникается благородными и спокойными токами, исходящими из целого; члены этих обществ то рассеиваются для исполнения своих миссий, то собираются вместе на какой-либо точке космического пространства, чтобы поделиться результатами своих трудов или соединиться вокруг Духа высшего порядка и выслушать его мнение или наставление.

17. - Хотя Духи находятся везде, но и они преимущественно любят собираться в обитаемых мирах, вследствие аналогии между ними и существами, населяющими их. Вокруг продвинутых миров во множестве существуют Духи высшего порядка; вокруг же остальных, в числе которых считается и наша Земля, преобладают низшие Духи. Таким образом, каждая планета, или мир, имеет своё особое население в виде воплощённых и бесплотных душ и пополняется по большей части воплощением и освобождением одних и тех же Духов. В низших мирах это население малоподвижно и тяжело; в высших оно легко и воздушно, так как менее связано материей. Но, к счастью, из счастливых миров Духи иногда отрываются и летят в низшие, чтобы посеять там семена прогресса, принести утешение и надежду, поднять утраченные испытаниями жизни силы, а иногда и воплотиться там, чтобы удобнее и успешнее исполнить свою миссию.

18. - Но где же в этом беспредельном пространстве рай, или небо? Оно везде; ему нет предела: счастливые миры – это последние станции, ведущие туда; туда прокладывают путь добродетели, а пороки заграждают доступ.

Рядом с этой грандиозной картиной, показывающей, как населены все уголки мира, и объясняющей причину и цель существования всех творений, каким мелким и ничтожным выглядит учение, сосредоточивающее всё человечество на одной неприметной точке космического пространства, которое рассматривает человечество возникающим в некий данный миг и исчезающим однажды вместе с миром, носящим его, т.е. длящимся не более одного мгновения в вечности! Как оно печально, безнадёжно и холодно, когда показывает нам остатки Вселенной до, во время и после земного существования человечества, без жизни, без движения, мира подобного беспредельной пустыне, погружённой в безмолвие! Как неутешительно изображение небольшого числа избранных, поглощённых постоянным созерцанием, тогда как большее число созданий оказывается приговорено к вечному мучению! Как тяжелы для любящих сердец эти преграды, поставленные между живыми и мёртвыми! Говорят, что счастливые души думают только о своём счастье, а несчастные – только о своём страдании. Стоит ли удивляться тому, что эгоизм царствует на земле, когда его помещают даже на небо? Как узко и мелко подобное понятие о величии, могуществе и благости Божьей!

И напротив, насколько возвышенно учение Спиритизма! Насколько оно расширяет идеи и возвышает мысли! – Но кто скажет, что оно верно? Сначала рассудок, затем откровение, и наконец согласие его с наукой и прогрессом. Между двумя учениями, из которых одно умаляет, а другое возвеличивает Бога, из которых одно в разногласии, а другое в согласии с прогрессом, одно отстаёт, а другое продвигается вперёд, здравый смысл должен выбрать и указать, на чьей стороне истина. Пусть же каждый взвесит и в глубине своей души решит этот вопрос, и внутренний голос ответит ему. Голос этот и тайное стремление души – это голос Божий, не могущий обмануть людей.

19. - Почему же в таком случае Бог с самого начала не открыл людям всей истины? По той причине, по которой детям не преподают того, чему учат взрослых. Ограниченное откровение было достаточно для человека в продолжение известного периода его существования: Бог соотносит его с силами Духов. Духи, получающие теперь более полное откровение – это те же Духи, которые прежде уже получали частичное откровение, но с тех пор они выросли в умственном отношении.

Пока наука не открыла людям живые силы Природы, образование планет, настоящее строение Земли, разве смогли бы они понять бесконечность пространства и множественность миров? Прежде чем геология доказала состав и образование Земли, как могли бы они не верить в существование ада в недрах её и понять аллегорический смысл шести дней Творения? Прежде, чем астрономия открыла законы, управляющие Вселенной, смогли бы они понять, что нет ни верха, ни низа в пространстве, и что рай помещается не над облаками и не ограничен областью звёзд? Разве до развития психологических наук могли бы они освоиться с идеей о духовной жизни и постичь счастливую или несчастную жизнь после смерти иначе, как в определённом месте и в материальной форме? Нет; они воспринимали бы всё скорее чувствами, чем мыслью, и Вселенная поэтому была бы слишком обширной для их мозга; пришлось его сузить, чтобы ввести его в рамки их понятий, с тем, чтобы впоследствии вновь расширить их границы. Частичное откровение тогда имело свою пользу и было мудро; но теперь оно недостаточно, и не правы те, кто не хочет считаться с успехами мысли и думает взрослых и зрелых людей водить на детских помочах. (См. Евангелие в толковании Спиритизма, гл.III).

1. - Во все времена человек интуитивно верил в счастливую или несчастливую будущую жизнь в связи с тем добром или злом, которые он совершил на земле; только понятия, какие он имел о будущих наказаниях, всегда зависели от степени его развития и от его представлений о добре и зле; таким образом, награды и наказания являлись отражением преобладающих в нём инстинктов. Например, народы воинственные видели высшее блаженство в почестях, воздаваемых храбрости; охотничьи племена – в изобилии дичи, народы чувственные – в удовлетворении сладострастия. Пока в человеке будет преобладать материя, у него будет самое поверхностное понятие о духовности, вот почему он составляет себе о будущих наградах и наказаниях скорее материальное, чем духовное, представление; он воображает, что на том свете должны есть и пить, но гораздо вкуснее и лучше, чем на земле*. С течением времени в верованиях о будущей жизни появляется смешение духовности с материальностью: так, рядом с созерцательным блаженством помещают картину ада с физическими мучениями.

---

* Один малыш из Савойи, которому кюре рисовал соблазнительную картину будущей жизни, спросил его, все ли едят там белый хлеб, как в Париже.

2. - Принимая только то, что он видит, первобытный человек естественно скопировал себе будущее по типу настоящего; чтобы понять нечто иное, ему нужно было умственное развитие, каким он не обладал. Так картина, которую он составлял себе о наказаниях в будущей жизни, является лишь отражением бедствий, которые испытывало человечество, но представленное в более ярких красках. Он соединял вместе все муки, все терзания, все огорчения, какие только встречал на земле: так, в жарком климате он представлял себе ад огненный, а в северных странах – ледяной. Чувство, которое позднее должно было открыть ему мир духовный, было ещё не развито, и он не мог понять иных мучений, кроме физических, вот почему в религиях всех стран ад изображается одинаково.

3. - Ад язычников, описанный и драматизированный поэтами, был самой грандиозной моделью своего рода; он увековечил себя в христианском аду, также нашедшем своих поэтов и певчих. Сравнивая их, мы находим за малыми исключениями, кроме имён и некоторых вариантов, многочисленные аналогии: как в том, так и в другом материальный огонь – это основа всех мук, как символ самых жестоких страданий. Но странная вещь! Христиане во многих отношениях превзошли свой образец. Если у язычников в их аду были бочка Данаид, колесо Иксиона, Сизифова скала, то это были лишь индивидуальные наказания; в христианском же аду для всех без разбора – одни пылающие жаровни и котлы, крышки которых приподнимаются ангелами, чтобы видеть страдания осуждённых*; и Бог без сожаления в течение веков слушает вопли осуждённых и не прощает их. Язычники никогда не описывали жизнь обитателей Елисейских полей, сопутствуемой тяжёлыми муками Тартара**

---

* Проповедь, прочитанная в Монпелье в 1860 году.

** «Блаженные, не выходя из занимаемого ими места, всё же выйдут из него определённым образом, по причине дара разума и отличного видения, чтобы оценить муки приговорённых; и видя их, они не только не ощутят никакой боли, но будут обречены на радость, и воздадут хвалу Богу за своё собственное счастье, присутствуя на невыразимых страданиях безбожников». (Святой Фома Аквинский.)

4. - Как и у язычников, у христиан есть царь ада, Сатана, с той лишь разницей, что Плутон управлял тёмным царством, которое ему было дано во власть, но сам он не был зол; он удерживал у себя тех, кто худо поступал, потому что это была его обязанность, но не старался вовлечь людей во зло, чтобы потом доставить себе удовольствие видеть их мучения; тогда как Сатана разыскивает себе жертв, которых затем с наслаждением заставляет мучить: легионы демонов, вооружённых вилами, переворачивают их в огне. Довольно серьёзно обсуждались даже свойства этого огня, который горит, но не сжигает тела осуждённых. Возникал вопрос – а не огонь ли это горящей смолы*. Итак, христианский ад ни в чём не уступает аду языческому.

---

* Проповедь, прочитанная в Париже в 1861 году.

5. - Те же соображения, которые у древних народов определяли место блаженства, указывали также и место наказания. Поместив первое на высоте, естественно было вообразить второе внизу, в глубине, т.е. в центре Земли, к которому, как думали, вели некоторые страшные и тёмные пещеры, служившие входами. Также точно представляли себе ад и христиане. Заметим по этому поводу ещё следующую аналогию.

Языческий ад заключал с одной стороны Елисейские поля, а с другой Тартар; Олимп же, местопребывание богов и обожествлённых людей, находился в высоких областях. По букве «Евангелия», Христос сошёл в ад, т.е. вглубь, вниз, чтобы извлечь оттуда души праведников, которые ожидали там его пришествия. Значит, ад не был исключительно местом наказания; как и у язычников, он был внизу. Как и Олимп, местопребывание ангелов и святых было наверху; его поместили выше неба и звёзд, полагая область эту ограниченной.

6. - Эта смесь христианских понятий с языческими идеями не представляет ничего удивительного. Христос не мог внезапно уничтожить укоренившиеся верования, а людям недоставало необходимых знаний, чтобы понять необъятность пространства и нескончаемое число миров. Землю они считали центром Вселенной, не знали ни её формы, ни внутреннего строения; всё было ограничено в их глазах, и их понятия о будущности не могли простираться дальше их познаний. Иисусу Христу было невозможно открыть им настоящее положение вещей; но в то же время, не желая своим авторитетом санкционировать укоренившиеся предрассудки, он воздержался от объяснений, предоставив времени исправлять заблуждения. Он ограничился тем, что смутно указывал как на счастливую жизнь, так и на возмездие, ожидающее виновников, но нигде в его учениях мы не находим ужасных картин телесных мучений, из которых христиане сделали догмат веры.

Вот как языческая идея ада сохранилась до наших дней. Нужно было распространение просвещения и повышение общего умственного уровня человечества для того, чтобы избавиться от неё. Но поскольку ничего положительного не явилось на смену веры, то, как переходная ступень, последовал период неверия, которому новые откровения должны положить предел. Надо было разрушить старое, прежде чем строить новое, поскольку легче принять истину тем, кто ни во что не верит, но чувствует, что ему не хватает чего-то, чем имеющим крепкую веру в абсурд.

7. - Определяя место для неба и ада, христианские секты вынуждены были принять только два крайних положения душ: совершенное счастье и абсолютное страдание. Чистилище – только промежуточное мимолётное положение, по выходе из которого души сразу переходят в блаженное состояние; иначе и не может быть при веровании в окончательную судьбу души после смерти. Если существует только два местопребывания -- душ блаженных и душ отверженных, то невозможно принять различные ступени в каждом местопребывании, не приняв возможность преодолевать их, то есть, прогресс; а если есть прогресс, то не существует окончательной участи; если есть окончательная участь, то нет прогресса. Христос решает этот вопрос, когда говорит: «В доме Отца моего обителей*».

---

* Eвангелие в толковании Спиритизма, глава III.

8. - Церковь, действительно, допускает исключения в некоторых особых случаях. Дети, умершие в раннем возрасте, не сделавшие ничего дурного, не могут быть обречены на вечные мучения; с другой стороны, не сделав также и добра, они не имеют права на высшее блаженство. Тогда, говорит Церковь, они находятся в преддверии рая, в среднем положении, которое никогда не было точно определено, и в котором, не подвергаясь страданию, они всё-таки не пользуются и полным блаженством; а так как участь их решена окончательно, то они навеки лишены этого блаженства. Это лишение, совершенно не зависевшее от их воли, равняется вечному и незаслуженному наказанию. То же самое и по отношению к диким народам: они не получили благодати святого крещения и света религии; они грешат по неведению и, предаваясь своим природным инстинктам, не могут быть ни правы, ни виноваты. Простая логика, во имя Божьего правосудия, отвергает подобную доктрину. Правосудие и справедливость Божия заключается вполне в словах Христа: «Каждому по делам его», но тут надо понимать добрые и злые дела, совершаемые совершенно свободно и сознательно, за которые только и можно нести ответственность, а это не относится ни к детям, ни к дикарям, ни к тому, от которого не зависит быть просветлённым.

9. - Мы знакомы с языческим адом лишь по описанию поэтов: Гомер и Вергилий оставили нам его самое полное поэтическое изложение; но стихотворные формы имеют свои требования, и с ними следует считаться. Фенелон в своём Телемахе, исходя из тех же источников, отличается более определённой и простой прозаической формой. Описывая мрачный вид этих мест, он старается определить род страданий, которым подвергаются виновные; в особенности же он останавливается на участи злых правителей, имея в виду своего царственного воспитанника. Как ни популярно это произведение, но, вероятно, немногие помнят его хорошо или достаточно вникают в него, чтобы сравнить его с другими; а потому мы считаем полезным воспроизвести те его части, которые имеют более прямое отношение к предмету, волнующему нас, т.е. описаний, более специфически касающихся индивидуальных наказаний.

10. - «Войдя, Телемах слышит стоны не могущей утешиться тени. -- «В чём ваше несчастье? -- спросил он. -- Кто вы были на земле?» --- «Я был, -- ответила ему тень, -- Навохарзан, великолепный царь Вавилонский; все народы Востока трепетали при одном моём имени; я приказал поклоняться мне в мраморном храме под видом золотой статуи, перед которой день и ночь возжигали фимиамы и курились драгоценные благовония Эфиопии; никто никогда не смел мне противоречить из страха немедленного наказания; ежедневно придумывали мне новые удовольствия, чтобы украсить мою жизнь. Я был молод и здоров; увы! сколько ещё благополучия и радостей я мог бы испытать на престоле. Но женщина, которую я любил, заставила меня почувствовать, что я не бог; она меня не любила и отравила меня. И вот я ничто. Вчера торжественно положили мои останки в золотую урну, плакали, рыдали, рвали на себе волосы, делали вид, что хотят броситься в огонь, чтобы сгореть вместе с моим телом; и ещё будут рыдать у подножия моей великолепной гробницы, но никто обо мне не сожалеет; память моя ненавистна даже в моей семье, а здесь я уже переношу самые ужасные оскорбления».

«Телемах, тронутый этим заявлением, говорит ему: -- «Были ли вы действительно счастливы во время своего царствования? Чувствовали ли вы тот мирный, безмятежный покой, без которого сердце высыхает и увядает посреди наслаждений?» -- «Нет, -- ответил Вавилонянин, -- я даже не понимаю, о чём вы говорите. Мудрецы, правда, хвалят этот покой как единственное блаженство; но я его никогда не испытывал; сердце моё вечно волновалось новыми желаниями, опасениями и надеждами. Я старался забыться, разжигая свои страсти и поддерживая их опьянение, чтобы оно не прекращалось: малейший просвет рассудка был бы для меня слишком тяжёл и горек. Вот мир и покой, которым я пользовался; всякий иной представляется мне басней или сном: вот те радости, о которых я сожалею».

«Отвечая так, вавилонянин плакал, как трус, изнеженный излишеством и не привыкший переносить продолжительное несчастье. Около него находилось несколько рабов, которых умертвили в его честь на его похоронах; Меркурий передал их всех вместе Харону и дал полную власть рабам над своим царём, которому они служили на земле. Эти тени рабов не боялись больше тени Навохарзана; они держали её в оковах и заставляли переносить тяжкие оскорбления. Одна из теней говорила ему: «Разве мы не были такими же людьми, как и ты? Как же ты мог думать, что ты бог? Не следовало ли тебе вспомнить, что ты также принадлежишь к роду человеческому?». Другая тень, чтобы оскорбить его, говорила: «Ты был прав, не желая, чтобы тебя считали за человека, так как ты урод, не имеющий ничего человеческого. Где же теперь твои льстецы? Тебе нечего больше давать, несчастный; ты не можешь больше делать зла; ты стал рабом своих рабов; боги медлят с правосудием, но, наконец, произносят свой приговор».

«Слыша такие жестокие слова, Навохарзан бросился лицом на землю, вырывая волосы в припадке злобы и отчаяния. Но Харон приказал рабам: «Тяните его за цепь, поднимите его силой, да не будет у него утешения спрятать свой позор! Нужно, чтобы все тени Стикса были свидетелями его наказания и видели бы справедливость богов, терпевших так долго этого нечестивца царём на земле».

«Невдалеке Телемах увидел вскоре мрачный Тартар; из него поднимался чёрный и густой дым, удушливый запах которого был бы смертелен, если бы распространялся в жилища живых. Дым этот покрывал море огня и исходил из пламени, шум которого напоминал рёв потоков, низвергавшихся с высоких скал в пропасти, и от этого шума невозможно было чтолибо ясно слышать в этих печальных местах.

«Телемах, тайно поддерживаемый Минервой, безбоязненно входит в эту пропасть. Вначале он замечает множество людей, принадлежавших на земле к низшим сословиям и наказанных за то, что обманом, изменой и жестокостью старались приобрести богатство. Он также заметил много нечестивых ханжей и лицемеров, показывавших свою приверженность религии и под её прикрытием удовлетворявших своё властолюбие, пользуясь доверчивостью людей. Эти люди злоупотребляли даже добродетелью и были наказаны, как самые последние злодеи. Дети, убившие родителей, жёны, обагрившие руки в крови своих супругов, изменники, продавшие свою родину и нарушившие все клятвы, переносили менее жестокие наказания, чем эти вероломные лицемеры. Так постановили трое судей ада и вот почему: эти лицемеры не довольствуются быть только злыми, как все остальные нечестивцы; но они хотят ещё прослыть добрыми и потому своими лживыми добродетелями вводят в обман людей, которые потом уже не доверяют истинной добродетели. И потому боги, над которыми они издеваются, употребляют всё своё могущество и власть, дабы отомстить за своё оскорбление.

« Затем следовали люди, которых на земле почти не считают преступными, но месть богов их преследует немилосердно: неблагодарные, лгуны, льстецы, восхваляющие порок, хитрые хулители, желавшие запятнать даже чистую добродетель, и наконец те, которые смело брались судить о вещах, им неизвестных, и тем самым вредили невинным.

«Телемах, увидев трёх судей, судивших человека, осмелился спросить у них, в чём его прегрешения. Тотчас осуждённый заговорил сам и стал уверять, что он никогда не делал зла, а напротив, находил удовольствие в добре: «Я был щедр, справедлив и сострадателен, в чём же меня обвиняют?». Тогда Минос сказал ему: «Тебя не обвиняют в преступлении против людей, но ты также должен был относиться и к богам, о какой же справедливости говоришь ты? Ты, правда, ни в чём не виноват перед людьми, которые сами по себе ничто; ты был по отношению к ним добродетелен; но добродетель эту ты приписываешь самому себе, а не милости богов, которые её тебе дали; ты сам хотел пользоваться плодами своей добродетели и замкнуться в себе; ты сам себе поклонялся и сделал себя своим божеством. Но боги, сотворившие всё для себя самих, не могут отказаться от своих прав; ты их забыл, они забудут тебя и предадут тебя самому себе, так как ты этого хотел. Ищи же теперь, если можешь, утешения в своём собственном сердце. Ты навсегда разлучён с людьми, которым ты так хотел нравиться; теперь ты один на один с собой, со своим кумиром; познай, что нет настоящей добродетели без поклонения и любви к богам, которым мы всем обязаны. Твоя ложная добродетель, которая так долго ослепляла легковерных людей, должна быть развенчана и уничтожена. Люди судят как о пороках, так и о добродетелях только по тому, насколько это их касается, но к добру и злу они слепы. Здесь же божественный свет освещает все поверхностные суждения и очень часто осуждает то, чем люди восхищаются, и наоборот».

«Слыша эти слова, философ, словно поражённый громом, не мог сдержать своего отчаяния. Снисходительность, с которой он раньше смотрел на себя, на свои великодушные наклонности, на своё мужество и умеренность, превратились в отчаяние. Вид собственного сердца, врага богов, сделался для него мучением; он смотрит на себя и не может отрешиться от этого зрелища; он видит суетность людского суждения, суждения тех, кому всю жизнь так желал нравиться. Происходит полный переворот всех его понятий, как будто мир перед ним рушится: он не узнаёт самого себя, не находит опоры в собственном сердце; его совесть, раньше такая спокойная, теперь выступает против него и горько упрекает в заблуждениях и преувеличении своих добродетелей, не имевших основанием и целью поклонение божеству. Он смущён, уничтожен, полон стыда, раскаяния и отчаяния. Фурии не терзают его, потому что с него довольно того, что он предоставлен самому себе, и что его собственное сердце мстит за оскорбление богов. Он ищет самых уединённых и тёмных мест, чтобы скрыться от других мертвецов, не находя возможности скрыться от самого себя. Он ищет мрака и не находит; докучливый свет преследует его повсюду; везде пронизывающие лучи правды мстят ему за забвение истины! Всё, что он любил, становится ему ненавистным, как источник муки, которая не может никогда прекратиться. Он восклицает: «О, безумец! я никого не знал, ни людей, ни богов, ни самого себя; нет, я ничего не знал, потому что никогда не любил единственного и действительного блага; каждый шаг мой был заблуждением, моя мудрость была безумием; моя добродетель была нечестивой и слепой гордыней: я сам себе был кумиром».

«Наконец, Телемах заметил царей, осуждённых за злоупотребление властью. Фурия-мстительница с одной стороны подставляла им зеркало, в котором отражалось всё безобразие их пороков; в нём они видели и не могли оторваться от зрелища своего грубого тщеславия, жаждавшего самых нелепых похвал; их равнодушия перед добродетелью, их жестокости к людям, которым должны были бы благодетельствовать; их боязни услышать истину; их пристрастия к людям подлым и льстивым, их нерадения, их слабости и их лености; их неуместного недоверия, их расточительности и чрезмерной роскоши, основанной на народном разорении и нищете; их гордости и желания приобрести, хотя бы ценою крови своих подданных, немного тщетной славы; наконец жестокости, с которой они каждый день искали новых наслаждений, не смущаясь слезами и отчаянием стольких несчастных. Они непрестанно видели себя в этом зеркале и находили себя более ужасными и более чудовищными, чем Химера, покорённая Беллерофонтом, хуже, чем Гидра, убитая Геркулесом, хуже чем Цербер, изрыгающий из своих трёх отверстых пастей чёрную, ядовитую слюну, которая могла бы заразить всех смертных, живущих на земле.

«В то же время другая Фурия, с другой стороны, повторяла им с оскорблениями все те похвалы, которые им расточали льстецы в продолжение их жизни, и подставляла им второе зеркало, где они отражались в том виде, в каком изображала их лесть. Противоположность этих двух изображений была мукой для их тщеславия. Заметно было, что самым злым из этих царей в продолжение их жизни расточались самые усиленные похвалы, так как злых боятся больше, чем добрых, и они бесстыдно требуют самых подлых похвал и лести от поэтов и ораторов своего времени.

«Слышны их стоны в глубоком мраке, где они ничего больше не видят и не слышат, кроме оскорблений и насмешек. Их все отталкивают от себя, все им противоречат, все их стыдят, тогда как на земле они забавлялись жизнью людей и полагали, что всё существует к их услугам. В Тартаре они предоставлены в распоряжение своих рабов, которые в свою очередь заставляют их служить себе и жестоко с ними обходятся; и они служат с горечью, и нет им надежды когда-либо смягчить свою участь; под ударами своих рабов, ставших их безжалостными палачами, они походят на наковальни под ударами молотов Циклопов, когда Вулкан заставляет их работать в горячем горне Этны.

«Там Телемах увидел бледные, ужасные, отвратительные лица. Чёрная печаль гложет этих преступников: они противны сами себе и не могут избавиться от этого отвращения, так же как и от своей природы; им не нужно другого наказания за свои грехи, как сами эти грехи; они постоянно перед глазами во всём их безобразии; они преследуют их и постоянно представляются им, как ужасные призраки. Чтобы избавиться от жутких видений, они ищут более полной смерти, чем та, которая уже отделила их от тела. В своём отчаянии они призывают на помощь смерть, которая могла бы уничтожить всякое чувство, всякое сознание; они молят пропасти поглотить их, чтобы избавиться от мстительных лучей правды, преследующей их. Правда, которую они боялись слышать раньше, составляет их мучение; они видят её постоянно и вид её их пронизывает, их разрывает, а она, как молния, ничего не разрушая снаружи, проникает в самую глубину их внутренностей.

«Среди всех этих ужасов, от которых у Телемаха волосы поднимались на голове, он увидел нескольких лидийских царей, наказанных за то, что они предпочитали сладость изнеженной жизни труду для блага народа, что должно быть неразлучно с царской властью.

«Цари эти упрекали и обвиняли друг друга в слепоте. Один из них говорил другому, который был его сыном: «Не говорил ли я тебе в старости и перед смертью, чтобы ты исправил зло, какое я совершил по небрежности?» -- «Ах, несчастный отец! -- отвечал сын, -- ты-то меня и погубил! Твой пример заставил меня предаться гордыне, роскоши, сладострастию и жестокости к людям! Видя тебя царствующим и живущим в такой изнеженной обстановке, окружённым подлыми льстецами, я привык любить лесть и удовольствие. Я предполагал, что все люди должны быть в таких же отношениях к царям, как лошади или другие животные в отношении к человеку, т.е. что их ценят настолько, насколько они приносят пользу. Я так думал, и твой пример ввёл меня в заблуждение, а теперь я страдаю, потому что подражал тебе». К этим упрёкам они присоединяли ужасные проклятия и в ярости были готовы разорвать друг друга.

«Вокруг этих царей носились, как совы ночью, тяжёлые подозрения, тщетные тревоги, недоверие народа, который мстит королям за их жестокость, за ненасытное корыстолюбие и ложную славу, всегда тираническую, и трусливую изнеженность, которая удваивает все страдания.

«Многие из царей были строго наказаны не столько за зло, которое они сделали, сколько за добро, которое должны были бы сделать, но не сделали. Все преступления, происшедшие от небрежного исполнения законов, были приписаны царям, которые, царствуя, должны наблюдать за исполнением законов. Им вменяли также в вину все беспорядки, порождаемые роскошью и расточительством, раздражающими людей и приводящими их к незаконному желанию захватить чужую собственность. В особенности же сурово обходились с теми царями, которые вместо того, чтобы быть добрыми пастырями своего народа, походили на волков, опустошающих стадо.

«Но что ещё более удивило Телемаха -- это вид царей, считавшихся на земле довольно добрыми и всё-таки приговорённых к мучениям Тартара за то, что допустили управлять собой людям злым и коварным. Они были наказаны теми мучениями, каким в силу своей власти разрешали подвергать людей. Они не были ни злы, ни добры, и слабость их доходила до того, что они боялись услышать правду; они не любили истину и добродетель».

11. - Мнение богословов об аде излагается в следующих изречениях*. Эти описания почерпнуты из сочинений и житий святых Отцов Церкви и служат выражением ортодоксальной религии, постоянно повторяясь с церковных кафедр, как католических, так и евангелических исповеданий.

---

* Эти цитаты из книги под названием Ад, автор Огюст Калле.

12. - «Демоны -- это чистые Духи, а осуждённые, находящиеся в настоящее время в аду, могут также считаться чистыми Духами, потому что только душа их спустилась туда: кости же их, превратившиеся в пыль, постоянно перерождаются, то в растения, то в плоды, то в минералы, в жидкости и таким образом проходят без их ведома различные стадии превращения материи. Но осуждённые, как и святые, должны в последний день воскреснуть и воплотиться в то материальное тело, которое они имели, живя на земле. Различие между ними будет состоять в том, что избранные воскреснут и воплотятся в сияющие и чистые тела, а осуждённые -- в тела, осквернённые и обезображенные грехом. Таким образом, в аду будут не одни только Духи, но и люди, подобные нам. Следовательно, ад есть место физически определённое, материальное, и он будет заселён земными существами, имеющими плоть и кровь, кости, руки, ноги и т.д. и нервы, существами, способными испытывать страдания и боль.

«Где же расположен ад? Некоторые учёные поместили его внутрь земли, другие же на каких-то планетах, но ни один собор не решил этого вопроса. На этот счёт остались одни предположения. Единственное, что утверждают, это, что где бы ад ни находился, это область, созданная из материальных элементов, но лишённая солнца, луны и звёзд; самое печальное, самое бесприютное место, в котором нет ни крупицы, ни намёка на добро, хуже самых ужасных мест того мира, в котором мы грешим.

« Осмотрительные теологи не решаются описывать этот ад и все ужасы его, как египтяне, индусы или греки. Они ограничиваются только указанием на то, что говорится в Священном Писании, как-то: на реки огня, на серое озеро Апокалипсиса и на червей пророка Исайи, вечно копающихся в падали, на демонов, мучающих людей, которых они же погубили, и на людей, плачущих и скрежещущих зубами, как говорит Евангелие.

«Святой Августин не допускает, чтобы эти физические страдания были только символами нравственных мук. Он видит настоящую, горящую серную реку, настоящих червей и змей, жалящих тела осуждённых. Он утверждает, на основании одного стиха Евангелия святого Марка, что этот удивительный огонь, хоть и совершенно материален и подобен земному огню, действует на тела как соль, т.е. сохраняет их, что осуждённые, эти вечно мучающиеся, но вечно живые жертвы будут вечно чувствовать этот огонь, но не сгорать; он будет проникать им под кожу до мозга костей, до зрачков глаз, до самых сокровенных фибр их существа. Если бы они могли опуститься в кратер вулкана, то он показался бы им местом отрады и покоя.

«Так с полной уверенностью говорят самые скромные, самые сдержанные теологи; они не отрицают, впрочем, что в аду есть и другие телесные муки, но только прибавляют, что у них нет достаточно знаний на этот счёт, таких определённых знаний, как вышеуказанные описания огненных мук или терзаний посредством червей и змей. Но есть более смелые теологи, которые описывают ад подробнее, разнообразнее и полнее, и хоть никто не знает, где находится этот ад, но есть святые, которые его видели. Они не спускались туда, как Орфей с лирой в руках, или как Улисс с мечом, но переносились туда в Духе, как, например, Святая Тереза.

«Судя по рассказам этой святой, нужно предполагать, что в аду есть города; она видела там род улиц, длинных и узких, как в древних городах. Когда она туда вошла, она должна была ступить на ужасно изрытую и вонючую дорогу, где пресмыкались отвратительные гады; но вдруг ей преградила путь стена, в которой находилось углубление или ниша, куда она и запряталась, сама не понимая, каким образом. Это, по её словам, место, предназначавшееся ей, если бы она злоупотребила теми милостями, которые Бог посылал ей в её келью в Авиле. Она каким-то чудесным способом проникла в эту нишу, но в ней нельзя было повернуться, ни стать, ни сесть, ни лечь, ни ещё меньше выйти из неё; эта стена обхватила её каменными объятиями и сжимала, как живая. Ей казалось, что её душат, раздирают её живую на клочки, что её жгут, одним словом, она испытывала ужасы всевозможных мук. На помощь не было надежды, всё вокруг было покрыто мраком, и вместе с тем из мрака ясно выступала улица, по которой она шла, со всем её отвратительным населением, вид для неё столь же невыносимый, как и сами объятия её темницы*.

---

* В этом видении признают все признаки кошмаров; поэтому вероятно, что этот эффект подобного рода произошёл у свято Терезы.

---

«Это был, без сомнения, маленький уголок ада. Другим духовным путешественникам повезло больше. Они видели в аду большие города в огне: Вавилон и Ниневию, сам Рим, все их дворцы и храмы, объятые огнём и жителей в цепях; торговцев за прилавками, священников вместе с придворными в праздничных залах, вопиющих в своих креслах, с которых они уже не могли сойти и подносящих к своим губам чаши, из которых вылетало пламя; слуг, коленопреклонённых в кипящих клоаках, и князей, бросающих им золото, льющееся расплавленной лавой. Другие видели в аду бесконечные поля, возделываемые голодными крестьянами; на этих бесконечных полях ничего не вырастало, и крестьяне пожирали друг друга, но столь же многочисленные, как и прежде, столь же голодные и худые, они расходились в пространство, тщетно отыскивая более счастливые места, и тотчас же заменялись другими, такими же голодными и страждущими. Иные видели в аду горы, изрезанные пропастями, стонущие леса, колодцы без воды, источники, наполненные слезами, реки крови, снежные вихри в ледяных пустынях, лодки, несущиеся по безбрежному морю, наполненные охваченными отчаянием людьми; одним словом, видели всё то, что изображали и язычники; это было плачевное отражение земли, с непомерно увеличенными несчастьями, увековеченными естественными страданиями и даже тюрьмами, виселицами и орудиями пыток, приготовленными нашими собственными руками.

«Находились там и демоны, которые, чтобы лучше мучить людей, сами облекались в тела. Они имели крылья летучих мышей, рога, когти, панцирь черепахи и острые зубы; нам показывают их вооружённых мечами, вилами, щипцами, пилами, тисками, мехами, дубинами, и они в продолжение целых веков, не переставая, возятся с человеческим телом, как повара или мясники; то они, превращённые во львов или огромных змей, тащат свои жертвы в уединённые пещеры; то превращаются в воронов, чтобы выклёвывать глаза у виновных; то в летучих драконов, уносящих кричащих, вопиющих, окровавленных грешников на своих спинах, чтобы потом низвергнуть их в серные горящие озёра. Вот тучи саранчи, гигантских скорпионов, вид которых ужасен, запах вызывает тошноту, а легчайшее прикосновение производит судороги; вот страшные чудовища с разверстой пастью, потрясающие гривами, раздробляющие своими челюстями осуждённых, а потом извергающие их целыми, потому что бессмертны.

«Эти демоны своими формами напоминают богов Аменти и Тартара и идолов, которых обожали финикияне и другие язычники, живущие в соседстве с Иудеей. Эти демоны действуют не случайно; каждый имеет своё назначение и своё дело, зло, которое они творят в аду, находится в соотношении со злом, которое они внушали людям на земле*. Осуждённые испытывают наказание во всех своих чувствах и во всех органах, потому что согрешили всеми органами; так, обжоры будут наказаны демонами обжорства; лентяи -- демонами лености; прелюбодеи -- демонами блуда и т.д.. столькими способами, сколько есть способов грешить. Они, сгорая, будут чувствовать холод, а замерзая, изнемогать от жара; будут в одно и то же время жаждать отдыха и желать движения; вечно чувствовать голод и жажду, испытывать усталость хуже, чем раб к концу дня; болеть хуже умирающих; будут изломаны, избиты, покрыты ранами, как истинные мученики, - и это не кончится никогда.

---

* Странное, воистину, наказание – продолжать в больших масштабах зло, сделанное в меньших масштабах на земле! Более рационально было бы, если бы они сами страдали от последствий зла, вместо того, чтобы давать себе удовольствие заставлять других страдать.

---

«Никогда ни один демон не откажется исполнять свою ужасную миссию, они все в этом отношении хорошо дисциплинированы и верно исполняют свой долг мести, принятый ими на себя, иначе, что бы сталось с адом? Наказуемые отдыхали бы, пока их палачи ссорились бы между собой или сами отдыхали. Но нет отдыха одним, нет ссор между другими, как бы злы ни были, и сколько бы их ни было, они отлично понимают друг друга и действуют вполне согласно. Никогда не было на земле нации, более покорной своим властелинам, армии более послушной своему начальнику, монастырской общины более смиренной перед своим настоятелем*.

---

* Эти же самые демоны, мятежные перед Богом ради блага, являют собой пример покорности для творения зла; никто из них не отступает и не замедляет действие в течение вечности. Какая странная метаморфоза произошла в них, созданных чистыми и совершенными, как ангелы! Не странно ли видеть, как они подают пример совершенного согласия, гармонии, неизменного понимания, тогда как люди не умеют жить в мире и рвут друг друга на части на земле? Видя изысканность наказаний, предназначенных для осуждённых, и сравнивая их положение с положением демонов, мы задаёмся вопросом, кто должен больше жаловаться: палачи или жертвы?

---

«Мало известны низшие разряды демонов, этих низменных Духов, из которых составлены легионы вампиров, жаб, скорпионов, воронов, гидр, саламандр и других бессменных гадов, из которых состоит фауна адских областей. Но известны имена нескольких князей, повелевающих этими легионами, между прочими Бельфегор -- демон сладострастия, Аббадон, или Аполлион -- демон убийства, Вельзевул -- демон нечистых желаний и покровитель мух, порождающих тление, Маммон -- демон скупости, Молох, Белиал, Ваалгад, Астарот и множество других, и над ними их всеобщий глава, мрачный архангел, который на небесах носит имя Люцифера, а в аду -- Сатаны.

«Вот вкратце описание ада, рассматриваемое с точки зрения физической природы и физических мучений, испытываемых там осуждёнными. Откройте писания Отцов Церкви и древних учёных; справьтесь с нашими благочестивыми легендами, посмотрите на статуи и картины наших церквей, прислушайтесь к тому, что говорится с кафедр, и вы узнаете ещё больше».

13. - Автор сопровождает эту картину следующими размышлениями, важность которых всякому понятна: «Воскресение тела – это чудо; но Бог совершает второе чудо, давая этому мёртвому телу, уже изношенному преходящими испытаниями жизни, возможность без разрушения противостоять огню в горниле, где расплавились бы даже металлы. Если бы сказали, что душа – это собственный палач себе, что Бог не преследует её, а только покидает её в несчастном положении, которое она сама себе избрала, это можно было бы ещё понять, хоть покинуть навек заблудшее и страдающее существо кажется несовместимым с благостью Создателя; но то, что говорится о душе и муках духовных, никак не может относиться к телу и телесным мукам; чтобы продолжить до бесконечности эти телесные муки, недостаточно, чтобы Бог отвёл руку Свою, нужно, наоборот, чтобы он наложил её, чтобы Он действовал, без чего тело не устоит и распадётся. Теологи предполагают, что Бог совершит после воскресения это второе чудо, о котором мы говорили. Он извлечёт из могил наши бренные тела, какими они были туда положены с их прирождёнными недостатками и повреждениями старости, болезни и порока, и отдаст их нам в этом состоянии: дряхлыми, больными и полными нужд, покрытыми всеми язвами, причинёнными жизнью и смертью -- и это первое чудо; затем, этим жалким телам, готовым рассыпаться в прах, Он придаст свойства, которых они никогда не имели и это -- второе чудо. Он даст им бессмертие, тот самый дар, который Он в гневе Своём (вернее, в милосердии) отнял у Адама при выходе его из Эдема. Когда Адам был бессмертен, он был неуязвим, а когда он перестал быть неуязвимым, он стал смертен.

«Воскресение, значит, не восстанавливает нас в физическом состоянии первого человека, ни в физическом состоянии человека греховного. Это воскресение наших слабостей, с прибавлением ещё новых, бесконечно более ужасных. В значительной мере это как бы новое сотворение, и значительно более ужасное, чем всё, что способно представить наше воображение. Как будто Бог передумал и, чтобы прибавить к душевным мукам муки телесные, которые могли бы длиться вечно, Он вдруг изменяет законы, Им Самим определённые от начала веков, воскрешает больные и истлевшие тела и соединяет их разрозненные элементы, сами собой готовые распасться. Против всех законов Природы Он поддерживает вечную жизнь в этом живом разложении и бросает его в огонь не для того, чтобы очистить, но чтобы сохранить его таким, каково оно есть, и такую-то плоть, подверженную болезням, страдающую, горящую, ужасную, Он делает бессмертной!

Это чудо словно бы превращает Бога в одного из адских палачей, потому что, если в своих духовных страданиях грешники могут пенять лишь на самих себя, то страданиями этого рода они уже обязаны исключительно Ему. Богу словно бы недостаточно было после смерти предоставить души их собственной совести, раскаянию и тоске с сознанием потерянного счастья. По учению теологов, Бог будет разыскивать их в этой вечной ночи, на дне мрачной бездны, не для того, чтобы утешить и успокоить их, но чтобы одеть в отвратительные, заражённые тела, которые никогда не уничтожаются, и тогда покинет их навсегда.

«Он даже не покинет их, поскольку ад так же, как небо и земля, существует благодаря постоянному воздействию Его воли. И как только Он лишит его Своей поддержки, ад неминуемо исчезнет. И так Его рука будет бесконечно находиться на осуждённых, чтобы помешать прекращению огня и растлению их тел, желая, чтобы эти несчастные бессмертные продолжительностью своих мук способствовали назиданию избранных».

14. - Мы не без основания сказали, что христианский ад превзошёл своими ужасами языческий. Действительно, в Тартаре мы видим виновных, мучимых совестью, непрестанно видящих свои преступления и свои жертвы, напрасно бегущих от пронизывающего света и от взглядов, которые их всюду преследуют; гордыня там принижена и наказана, все носят на себе печать своего прошлого, все наказаны своими же собственными прегрешениями, так что для некоторых достаточно, если они предоставлены собственной совести, и нет нужды добавлять другие наказания. Но там это тени, т.е. души в их флюидной оболочке, подобия их земного воплощения, они не приняли вновь своей телесной оболочки, чтобы страдать физически от огня, проникающего через кожу и пронизывающего их до мозга костей, и всех иных утончённых способов мучений, которые преимущественно составляют основание христианского ада. Там есть непреклонные, но справедливые судьи, которые назначают пропорционально прегрешениям, тогда как здесь, в царстве Сатаны, все перемешаны в общих мучениях, всё основано на физической, материальной боли, а правосудие и справедливость упразднены.

В настоящее время, конечно, в самой Церкви немало людей здравого смысла, не допускающих буквальное толкование этого учения и видящих в нем аллегорию, но мнение их единично и не составляет закона. Учение о материальном аде, со всеми его последствиями, тем не менее до сих пор составляет догмат веры.

15. - Спросят, конечно, каким образом в экстазе люди могли всё это видеть, если этого не существует? Но здесь не место объяснять все случаи и источники фантастических видений, появляющихся иногда со всеми признаками реальности. Мы скажем только, что экстаз - наименее верный способ откровения*, потому что это крайне возбуждённое состояние не всегда бывает способно к столь полному отделению Духа, как это может показаться, и очень часто в нём отражается влияние предыдущего дня. Мысли, которыми проникнут разум, и отпечаток которых сохраняется в мозгу или в периспритной оболочке, воспроизводятся в усиленном виде, словно в мираже, перемешиваются, переплетаются и выражаются иногда в чрезвычайно странных образах и формах, составляя причудливые картины. Исступлённые всех религий всегда имеют видения того, во что они веруют; а поэтому, не удивительно, что Святая Тереза, сильно проникнутая идеей ада, каким её ей изображали, имела видение, которым соответствует на самом деле не что иное, как простые кошмары. Язычник, сильно верующий, видел бы Тартар и Фурий в нём так же, как Олимп и Юпитера, держащего в руке свои громы.

---

* Книга Духов, №№ 443 и 444.

1. - Евангелие нигде не упоминает о чистилище, которое было признано Церковью лишь в 593 году. Этот догмат, конечно, более рационален и более согласуется со справедливостью Божьей, чем ад, так как устанавливает менее суровые наказания, даёт возможность искупления менее тяжких преступлений.

Идея чистилища основана на справедливости, поскольку по сравнению с человеческим правосудием, это временное заключение, а не вечное осуждение. Что сказали бы о стране, которая не имела бы других наказаний, кроме смертной казни, за все преступления без различия? Помимо чистилища, души имели бы только две крайние альтернативы: абсолютное блаженство и вечные пытки. По этой гипотезе, души, виновные только в ничтожных проступках, должны разделить блаженство избранников, не будучи совершенными, или нести наказание наравне с великими грешниками, не сделав большого зла, что было бы несправедливо и неправильно.

2. - Но понятие о чистилище, конечно, должно было быть неполно; поэтому, не зная других наказаний, кроме огня, из него сделали маленький ад; души там тоже горят, но в менее сильном огне. Поскольку прогресс или исправление душ не согласуется с вечным мучением, то души выходят оттуда не по своим заслугам, а силой молитв, приносимых за умерших или заказываемых о них за деньги. Если первая мысль и была хороша, то нельзя того же сказать о её последствиях, из-за тех злоупотреблений, которые она породила. Платные молитвы сделали чистилище более выгодным источником доходов, чем ад*.

---

* Чистилище породило скандальную торговлю индульгенциями, при помощи которых продавался вход в рай. Это злоупотребление стало первопричиной Реформы, где Лютер отбросил саму идею чистилища.

3. - Место чистилища никогда не было определено, так же как и характер его наказаний. Пробел этот предоставлено пополнить новому откровению, которое объяснило нам причину земных страданий, справедливость которых доказывает множественность существований.

Эти страдания составляют необходимые последствия несовершенства души, так как, если бы душа была совершенна, то не грешила бы и не подвергалась последствиям греха. Человек, воздержанный и умеренный во всём, не испытывает болезней, происходящих от излишества. Чаще всего человек несчастен по собственной вине, но, если он несовершенен, то значит, он уже был таким до своего появления на земле; если он искупает свои настоящие прегрешения, то также и те, которые совершил в предыдущем существовании и ещё не успел искупить, и если терпит жизнь полную испытаний, то это от того, что заставлял других терпеть то же самое в другой жизни. Превратности, которые он испытывает, служат временным испытанием и, вместе с тем, указывают на несовершенства, от которых он должен исправиться, чтобы избежать будущих несчастий и прогрессировать по пути добра. Для души это уроки жизненного опыта, иногда очень суровые, но тем более полезные для будущего, чем глубже впечатление, оставляемое ими. Эти превратности представляют случаи постоянной борьбы, которая укрепляет душу, развивает её моральные и интеллектуальные силы, и она выходит из них всегда победительницей, если только имеет мужество довести борьбу до конца. Награда за победу – жизнь духовная, в которую душа входит торжествующая и сияющая, как воин после одержанной победы.

4. - Для души каждое существование – это шаг вперёд, к совершенству; от человека зависит, чтобы этот шаг был как можно большим, чтобы сразу переступить несколько ступеней и не топтаться на месте; в последнем случае он будет страдать без пользы, а поскольку рано или поздно нужно заплатить свой долг, то ему придётся вновь начинать существование, в более тяжёлых условиях; так как к не стёртому пятну он прибавит ещё новые. Таким образом, в последовательных воплощениях душа постепенно освобождается от своих несовершенств и очищается до тех пор, пока не сделается достойной покинуть мир искуплений для того, чтобы переселиться в более счастливые миры, а потом и в высшие, в которых будет наслаждаться высшим блаженством. Итак, чистилище – это не смутная и неопределённая идея: это действительность, материальная реальность, которую мы видим, касаемся и испытываем на себе, оно находится в мирах искупления, а Земля – всего лишь один из этих миров; здесь люди искупают своё прошлое и настоящее в зачёт будущего. Но вопреки понятию, которое обыкновенно составляют себе о чистилище, всякий сам может сократить или продолжить своё пребывание в нём, в зависимости от успехов, которых он достигнет, работая над своим совершенствованием; он возвысится не потому, что кончился срок его испытаний или по молитвам других, а по собственным заслугам, согласно словам Иисуса Христа: «Каждому по делам его», словам, выражающим всё правосудие Божие.

5. - Значит, тот, кто страдает в этой жизни, должен знать, что он заслужил это тем, что недостаточно очистился в прежней своей жизни, и если не сделать этого теперь, то он будет страдать ещё и в следующей жизни. Это вполне логично и справедливо. Страдания присущи несовершенству, как и болезни: страдают, пока длится болезнь или несовершенство, и до тех пор, пока не выздоровеют или не исправятся окончательно. Так, если человек горд, то он страдает от последствий гордыни, если эгоистичен, то от своего эгоизма.

6. - Всякий виновный Дух страдает сначала в жизни духовной в соответствии со степенью своих несовершенств; затем ему даётся жизнь телесная как средство исправления; вот почему он оказывается здесь на земле часто с теми людьми, которых обидел в предыдущей жизни, и в обстоятельствах, подходящих или противоположных тому положению, в которых он грешил, например, он находится в бедности, если дурно пользовался богатством, в унижении, если был горд.

Искупление в мире духовном и на земле не составляет двойного наказания Духа; оно всё то же, но продолжается на земле как дополнение, чтобы дать Духу возможность стать лучше. От него зависит воспользоваться этой возможностью. Не лучше ли для Духа возвратиться на землю, имея впереди возможность достигнуть лучшей жизни, чем быть осуждённым безвозвратно, покинув её? Эта свобода выбора, данная ему Богом, является доказательством мудрости, благости и справедливости Божьей. Бог хочет, чтобы человек был всем обязан самому себе, своим усилиям и был сам строителем своего будущего; если он несчастлив более или менее продолжительно, то винить в этом может только самого себя: путь к совершенству ему всегда открыт.

7. - Если рассмотреть, как велики страдания некоторых преступных Духов в незримом мире, как ужасно положение некоторых из них, в каком они находятся страхе и насколько усиливаются их страдания от невозможности определить их окончание, то можно было бы сказать, что это и есть ад, если бы только это слово не выражало идею о вечном и материальном страдании. Благодаря откровению Духов и примерам, которые они нам дают, мы знаем, что продолжительность искупления зависит от степени исправления виновного.

8. - Итак, Спиритизм не отвергает будущих наказаний; напротив, он подтверждает их. Он лишь не допускает физически определённого ада, с его горящими печами и не прощёнными грехами. Но чистилища он не отрицает, так как доказывает, что мы сами в нём находимся; но он точнее определяет его, объясняя причины земных страданий и тем самым заставляя верить в него тех, кто раньше отрицал его.

Не отвергает ли Спиритизм молитв за умерших? Напротив: страждущие Духи сами о них просят. Поэтому Спиритизм вменяет молитвы в обязанность милосердия и доказывает их необходимость для возвращения душ к добру и сокращения таким образом их мучений*. Воздействуя на рассудок, Спиритизм возвращает к вере неверующих и к молитве тех, кто насмехается над ней. Он говорит, что та молитва действительна, которая в сердце, а не только на словах, когда молишься сам, а не заказываешь молитву за деньги. Кто осмелится осуждать такое учение?

---

* См. Eвангелие в толковании Спиритизма, глава XXVII: Действие молитвы.

9. - Где бы ни происходило наказание, в жизни ли духовной или на земле, и сколько бы времени оно ни длилось, оно всегда будет иметь конец, более или менее близкий или отдалённый. В сущности, для Духов существуют две альтернативы: временное наказание, соответственное виновности, или награда, в зависимости от степени заслуг. Спиритизм не признаёт третьего вывода, т.е. вечного осуждения. Ад остаётся для него фигурой, символизирующей наивысшие страдания, срок которых неизвестен. Чистилище же – это реальность.

Слово чистилище создаёт понятие об определённом месте и более естественно применяется к Земле, как к месту искупления, чем к беспредельному пространству, где витают страждущие Духи; да и по существу своему земная жизнь есть настоящее искупление.

Когда люди будут совершеннее, из их среды будут переходить в незримый мир только добрые Духи, и, в свою очередь, Духи, воплощаясь, будут вносить в человечество только усовершенствованные элементы, тогда Земля перестанет быть миром искупления, и люди не будут больше страдать от нищеты и лишений как прямых последствий своих несовершенств. В настоящее время уже происходит это преобразование, которое возвысит Землю в иерархии миров. (См.Евангелие от Спиритизма, гл.III).

10. - Но почему же Христос не говорил о чистилище? Потому что, поскольку этой идеи не существовало, то и не было слова для её выражения. Христос пользовался словом ад, как единственным, которое было в употреблении для обозначения всех будущих мук без различия. Если бы он рядом с этим словом поставил слово, равнозначащее по смыслу слову чистилище, то он не мог бы придать ему настоящего его смысла, не затронув тех вопросов, которые предназначались для будущего; это было бы, между прочим, назначением двух отдельных мест для наказаний. Ад, в своём общем значении подразумевающий идею о наказании, заключает в себе и идею о чистилище, которое является только одним из способов наказания. Будущее, которое должно просветить людей насчёт истинного назначения наказаний, должно будет привести и ад к его истинному значению.

Если Церковь по прошествии шести веков нашла нужным к словам Иисуса Христа прибавить и установить существование чистилища, значит, она думала, что Иисус Христос не всё сказал. Почему бы не быть этому в отношении других пунктов учения?

1. - Верование в вечность мук так быстро теряет почву, что не надо быть пророком, чтобы предсказать его близкий конец. Оно было опровергнуто такими вескими доводами, такими решительными аргументами, что кажется почти излишним отныне заниматься этим вопросом, и можно бы предоставить его самому себе. Но нельзя не сознаться, что, несмотря на всю свою несостоятельность, верование в вечность мук служит связующим звеном между противниками новых идей; они защищают его с наибольшим рвением, потому что это самое слабое их место, и они предчувствуют последствия скорого падения своего верования; потому-то данный вопрос заслуживает серьёзного рассмотрения.

2. - Учение о вечных мучениях, как и о материальном аде, имело смысл, пока страх наказаний сдерживал невежественных людей, для которых были бы недостаточны наказания нравственные и временные. Они не могли бы понять справедливости постепенного возмездия так же, как не могли оценить оттенков добра и зла или значения смягчающих и увеличивающих вину обстоятельств.

3. - Чем ближе стоит человек к первобытному состоянию, тем он более материален; нравственность развивается у него позже всех. Потому и представление его о Боге и о достоинствах Божьих самое смутное, ничуть не более совершенное, чем о будущей жизни. Они уподобляют Его собственной природе; для них Он неограниченный властелин, тем более грозный, поскольку Он невидим, как деспот, сидящий в своём дворце и никогда не показывающийся своим подданным. Он могуч лишь своей материальной силой, поскольку они не понимают силы нравственной; они представляют Его себе вооружённым громом и молнией и сеющим на Своём пути ужас и разорение, по примеру непобедимых воителей. Бог милосердный и кроткий не был бы по их понятиям Богом, это было бы слабое существо, не умеющее заставить слушаться. Неукротимая месть, ужасные, бесконечные наказания нисколько не противоречили их понятиям о Боге, и разум их вполне мирился с ними. Сами мстительные и жестокие по отношению к своим врагам, безжалостные к побеждённым, они приписывали Богу, как высшему существу, ещё более ужасные качества.

Для таких людей и религиозное верование должно было подходить к их грубой натуре. Религия духовная, полная любви и милосердия, не могла слиться с дикими нравами и страстями. Не будем же осуждать Моисея ни за его драконовские законы, которые едва сдерживали непокорный народ, ни за то, что он рисовал Бога мстителем; это было необходимо в то время, кроткое учение Христа не получило бы тогда отклика и было бы бессильно.

4. - По мере того, как Дух развивался, туман материализма рассеивался, и люди становились более способными к пониманию духовного; но всё это делалось постепенно. Когда явился Христос, он уже мог возвестить Бога милосердного, говорить о Его Царствии не от мира сего, и сказать людям: «Любите друг друга, будьте милосердны к ненавидящим вас», тогда как древние говорили: «Око за око, зуб за зуб».

Какие же это были люди, которые жили во времена Иисуса Христа? Были ли это вновь сотворённые и воплощённые души? Если это так, то Бог создавал в то время души более совершенные, чем во времена Моисея. Но тогда, что сталось с последними? Неужели они томятся в состоянии озверелости на вечные времена? Здравый смысл отвергает подобное предположение. Нет, это были всё те же души, которые жили при Моисее, но в продолжение нескольких существований они достигли развития, достаточного для понимания более возвышенного учения, и сейчас они те же самые, но более совершенные и поэтому могут воспринять более полное учение.

5. - Тем не менее, Христос не мог открыть всех тайн будущности своим современникам. Он сам говорил: «Много ещё Я мог бы сказать вам, но вы того не поймёте, потому говорю вам притчами». Во всём, что касается нравственности, т.е. обязанностей человека к человеку, он выражался очень определённо потому, что затрагивал чувствительные струны материальной жизни и знал, что будет понят; что же касается других вопросов, он ограничивался лишь тем, что посеял под аллегорической формой те ростки, которые должны были развиться позднее.

Учение о будущих наказаниях и наградах принадлежит к последней категории. В особенности по отношению к наказаниям. Он не мог сразу изменить укоренившиеся понятия. Он пришёл наметить новые обязанности: милосердие и любовь к ближнему должны были заменить мстительность и ненависть, самоотверженность – стать на место эгоизма*; этого уже было много. Христос рационально не мог ослаблять страха наказаний, предназначенных для нарушающих долг и обязанности. Он обещал добрым Царство Небесное, значит, оно не могло быть достоянием злых; куда бы они пошли? Нужно было иметь какой-либо противовес, чтобы воздействовать на умы, ещё слишком материальные для понимания духовной жизни; не надо забывать, что Христос обращался к народу, к менее просвещённой части общества, для которой нужны были образы осязательные, а не абстрактные. Вот почему он не входил в большие подробности по этому поводу; ему нужно было только указать на наказание и награду: этого было достаточно в то время.

6. - Если Иисус угрожал виновным вечным огнём, он также грозил им тем, что они будут ввергнуты в Геенну; что же такое эта Геенна? Место в окрестностях Иерусалима, куда сбрасывались и сливались нечистоты из города. Нужно ли было и это понимать буквально? Это было одним из энергичных символов, с помощью которых он влиял на толпу. То же самое и с вечным огнём. Если бы это было так, то Иисус противоречил бы сам себе, когда проповедовал милосердие и милость Бога, так как милосердие и непреклонность – это два противоположных понятия, одно уничтожает другое. Было бы странной ошибкой принять слова Христа за подтверждение догмата вечности мучений, тогда как всё его учение возвещает милосердие Создателя.

В Отче Наш он учит нас говорить: «Остави нам долги наша, яко же и мы оставляем должникам нашим.» Если бы виновный не надеялся получить прощение, то было бы бесполезно просить о нём. Но безусловно ли это прощение? Милость ли это или простая отсрочка заслуженного наказания? Нет, это прощение соответствует тому прощению, которое мы сами даём, т.е. если мы не будем прощать, то и не будем прощены. Бог, забывая обиды, ставит непременным условием такое же забвение, иначе Он не мог бы требовать от слабых людей того, что не сделал бы Сам в Своём могуществе. Отче Наш – это ежедневный протест против идеи о вечной мстительности Бога.

7. - Для людей, имеющих смутное понятие о духовности души, мысль о материальном огне не представляла ничего странного, тем более, что она была взята из общенародных верований и почерпнута из языческих понятий, почти всемирно распространённых. Вечность мучений также не представлялась отталкивающей народам, подчинявшимся в продолжение многих веков законам грозного Иеговы. В идее же Христа вечный огонь – это только символ; он мало придавал значения тому, что этот символ понимался буквально, лишь бы он служил уздой; Христос хорошо знал, что время и прогресс объяснят смысл аллегории, особенно тогда, когда, по словам его, Дух Истины просветит человечество во всякой истине.

Главная причина непреложных наказаний – это недейственность раскаяния; поэтому никогда Христос не говорил, что раскаяние не встретит милости у Бога; напротив, при всяком случае он показывает Бога милостивым, милосердным и готовым принять блудного сына, вернувшегося под отчий кров. Иисус показывает Бога непреклонным только к закоснелым грешникам, и если Он в одной руке держит кару, то в другой у него наготове прощение, чтобы излить его на виновного, как только тот проявит чистосердечное раскаяние. Конечно, это не образ безжалостного Бога; следует также отметить, что никогда Христос не произнёс против кого-либо, даже против самых больших преступников, безвозвратного и окончательного приговора.

8. - Все примитивные религии, в согласии с характером первобытных народов, имели воинственных богов, сражавшихся во главе армий. Иегова у евреев предоставлял им тысячу способов для уничтожения врагов. Он награждал их победами и наказывал поражениями. По тому представлению, какое люди имели о Боге, они полагали чтить или милостивить Его кровью людей и животных: отсюда кровавые жертвы, которые играли такую большую роль во всех древних религиях. Евреи, в конце концов, уничтожили человеческие жертвоприношения, христиане же, несмотря на учение Христа, ещё долго продолжали чтить Создателя, предавая огню и мучениям тысячи так называемых еретиков: это, под другим видом, были те же настоящие человеческие жертвы, поскольку совершались во славу Господа и сопровождались церковными церемониями. Да и поныне христиане призывают Бога сражений и восхваляют, и благодарят Его после победы, даже когда война ведётся по самым несправедливым и не христианским причинам.

9. - Как медленно отрешается человек от своих предрассудков, привычек и первоначальных идей! Сорок веков отделяют нас от времён Моисея, а наше поколение всё ещё видит следы использования древних варварских обычаев, или, на худой конец, поддерживаемых и одобряемых современной религией! Понадобилась вся мощь проявления мнения неправоверных, т.е. тех, которых считают еретиками, чтобы положить конец кострам и заставить понять настоящее величие Бога. Но за невозможностью применять костры, применяют материальные и моральные преследования, которые до сих пор в полном ходу, настолько мысль о Боге-карателе укоренилась в человечестве. Выросши в понятиях, внушённых ему с детства, мог ли человек удивляться, что Бог, которого чтут варварскими обычаями, приговаривает людей к вечным мукам и без жалости взирает на страдания осуждённых?

Да, это философы, нечестивцы, по мнению некоторых, которые первыми возмутились, видя имя Бога осквернённым действиями, недостойными Его. Они показали Его людям во всём Его величии, очистив имя Его от человеческих страстей и мелочности, в которые облекли Его тёмные верования. Тогда религия выиграла в достоинстве то, что потеряла во внешности, потому что убавилось число почитающих одни обряды и увеличилось число искренне верующих сердцем и душой.

Но, наряду с этим, как много людей, которые, остановившись на поверхности, пришли к полному отрицанию Провидения! Причина тут, кстати, в том, что они не сумели вовремя привести религиозные верования в гармонию с прогрессом человеческого разума, вследствие чего у одних явился деизм, у других – полное неверие, у третьих пантеизм, т.е. человек сделал сам себя богом, за неимением другого, более совершенного существа.

10. - Возвратимся к догмату вечности мучений. Главный аргумент, приводимый в его защиту следующий:

«Между людьми принято соизмерять тяжесть оскорбления с достоинством оскорблённого. Так оскорбление, нанесённое государю, считается более тяжким, чем оскорбление частного лица, и наказывается строже. Но так как Бог выше государя, так как Он бесконечен, то и наказание должно быть бесконечно, т.е. должно длиться вечно».

Опровержение. - Всякое опровержение, как суждение, должно иметь точку отправления, основание, на которое оно опирается, словом, посылку. Мы берём эту посылку в самих атрибутах Бога:

Бог един, вечен, неизменен, нематериален, всемогущ, всемилостив, благ и справедлив, бесконечен во всех Своих совершенствах.

Бога невозможно себе представить иначе, как бесконечно совершенным, иначе Он не был бы Богом. Чтобы Он был Один выше всех существ, нужно, чтобы никто не мог сравниться с Ним или превысить Его ни в чём. Итак, Он должен быть бесконечен во всём.

Достоинства Бога, будучи бесконечными, не могут ни прибавляться, ни уменьшаться, иначе они не были бы бесконечны, и Бог не был бы совершенен. Если отнять хоть малейшую частицу Его достоинств, то он уже не был бы Богом, поскольку тогда мог бы существовать кто-нибудь более совершенный.

Бесконечность одного качества исключает возможность существования обратного свойства, которое уменьшало бы его или уничтожало. Существо бесконечно доброе не может иметь ни малейшей крупицы злобы, так же как существо бесконечно злое – самую ничтожную частицу доброты. Так, чёрное не было бы бесконечно чёрным, если бы имело хоть малейший оттенок белого, а белое – абсолютно белым с малейшей частицей чёрного.

Установив эту точку отправления, противопоставим вышеприведённому аргументу следующее:

11. - Только существо бесконечное может делать чтонибудь бесконечное. Человек, ограниченный в своих добродетелях, в своих знаниях, могуществе, способностях и в своём земном существовании может производить только ограниченные вещи.

Если бы человек мог быть бесконечен в том, что делает злого, он был бы бесконечен и в добре, и тогда он был бы равен Богу. Но если бы человек был бесконечен в добре, то он не делал бы зла, потому что абсолютное добро исключает зло.

Если принять, что временный проступок становится бесконечен по отношению к Богу, то значит, Бог, мстя за оскорбления бесконечным наказанием, бесконечно мстителен. Если Он бесконечно мстителен, то Он не может быть бесконечно благ и милостив, так как одно из этих свойств уничтожает другое. Если Он не бесконечно благ, Он не совершенен, если же Он не совершенен, Он не Бог.

Если Бог неумолим к раскаявшемуся грешнику, Он не милосерден, если Он не милосерден, Он не бесконечно благ.

Зачем бы Господь дал людям заповедь прощения обид, если бы не хотел Сам прощать? Отсюда следовало бы то, что человек, прощающий своих врагов и воздающий за зло добром, был бы лучше Бога, который не внемлет раскаянию виновного и отказывает ему навеки в малейшем облегчении наказания!

Бог, который вездесущ и всевидящ, должен видеть муки осуждённых. Если он не чувствителен к их стонам в продолжение вечности, Он не сострадателен; если Он не сострадателен, Он не бесконечно благ.

12. - На это отвечают, что грешник, раскаявшийся прежде, чем умереть, испытывает милосердие Божие, и тогда самый великий грешник получает помилование. Конечно, несомненно и понятно, что Бог прощает только раскаявшегося и остаётся непреклонным к закоренелым грешникам, но если Он милостив к душе, которая раскаялась перед смертью, почему Он перестаёт быть милосердным к той, которая раскаивается после смерти? Почему раскаяние действительно только при жизни, которая является лишь кратким мигом, и не имеет силы в продолжение вечности? Если доброта и милосердие Божье ограничены определённым временем, они не бесконечны, и Бог не бесконечно благ.

13. - Бог высочайше справедлив. Совершенная справедливость не является справедливостью неумолимой, непреклонной или оставляющей ошибки безнаказанными, нет, она строго следит за добром и злом, награждает одно и наказывает другое с одинаковым правосудием и никогда не ошибается.

Если за временную ошибку или преступление, которое, большей частью, является следствием несовершенства человеческой природы, а часто и окружающей человека среды, душа может быть наказана навеки, без надежды на облегчение или прощение, то нет никакого соответствия между грехом и наказанием, следовательно, нет и справедливости.

Если виновный обращается к Богу, раскаивается и просит дать возможность загладить свой грех, это значит, что он возвращается к добру и к добрым чувствам. Но если наказание неизменно, этот возврат к добру остаётся бесплодным; там, где добро не берётся во внимание, нет справедливости. Осуждённому среди людей, который исправляется, наказание смягчают, иногда даже совершенно отменяют его; значит, в справедливости человеческой больше правосудия, чем в справедливости Божьей!

Если осуждение неизменно, то не нужно и раскаяние; виновный, не ожидая ничего от возвращения к добру, упорствует во зле, так что Господь не только осуждает его на бесконечные страдания, но и оставляет его во зле навеки. Это уже и не справедливость, и не доброта.

14. - Будучи бесконечным во всём, Бог знает всё – и прошедшее, и будущее. Он уже знает при сотворении каждой души, падёт ли она настолько, чтобы быть навеки осуждённой. Если Он этого не знает, то знание Его не бесконечно: тогда Он не Бог. Если Он это знает, то Он добровольно создает существо, заранее обречённое на вечные муки, и тогда Он не милосерден.

Если Бог, тронутый раскаянием осуждённого, может проявлять на нём Своё милосердие и извлечь его из ада, значит, нет вечного мучения, и осуждение людей может быть отменено.

15. - Таким образом, доктрина о вечных муках поневоле приводит к отрицанию или умалению некоторых достоинств Божества, следовательно, она не согласуется с Его бесконечным совершенством, отсюда следующее заключение: если Бог совершенен, вечного осуждения не существует, если же оно существует, то Бог несовершенен.

16. - Ещё ссылаются на следующие аргументы в защиту учения о вечном наказании:

«Награда, данная праведным, вечна, следовательно, и наказание должно быть вечное. Необходимо соизмерять наказание с наградой». Опровержение. - Создаёт ли Бог души для того, чтобы они были счастливы или несчастны?* Очевидно, что счастье должно быть целью творения, иначе Бог не был бы благ. Душа сама достигает счастья своими заслугами; достигнув его, она уже не может потерять его плодов, иначе отстанет, а так как она безмерна, то и счастье её вечно.

Но прежде, чем достигнуть совершенства, она должна выдержать много борьбы со своими дурными страстями. Так как Бог не создал её совершенной, а лишь способной к совершенствованию для того, чтобы она имела заслуги своих дел, то она может пасть. Это падение бывает следствием природной слабости. Если же за одно падение она может быть наказана вечно, то можно спросить, почему Бог не создал её более сильной. Наказание, которое она несёт, указывает на то, что она дурно поступала, и должно вернуть её на добрый путь. Если же это наказание неизменно, то желание души исправиться было бы напрасным; но тогда цель Провидения не была бы достигнута, потому что одни существа были бы предназначены к счастью, а другие к несчастью. Если преступная душа раскаивается, то может сделаться доброй; а, сделавшись доброй, может надеяться на счастье; был бы Бог справедлив, если бы Он отказал ей в средствах достичь этого счастья?

Так как добро – это конечная цель всякого существа, то счастье, являющееся её ценой, должно быть вечно; наказание же, как средство достичь счастья, должно быть временным. Самое обыкновенное понятие о справедливости среди людей говорит, что нельзя вечно наказывать того, кто имеет доброе желание исправиться.

17. - Последний же аргумент в пользу вечности наказания следующий:

«Страх вечного наказания – узда для людей; если её снять, то человек, не боясь ничего, предастся всевозможным излишествам».

Опровержение. Это рассуждение было бы верно, если бы отмена вечного мучения упразднила всякое наказание. Счастливое или несчастливое положение в будущей жизни – это следствие строгой справедливости Божьей, потому что равное положение человека доброго и развращённого было бы отрицанием этой справедливости. Но если наказание временно, оно от этого не менее тяжко, его боятся тем больше, чем больше ему верят, и верят тем больше, чем более оно рационально. Наказание, в которое не верят, уже не служит уздой, а вечность мучений одно из их числа.

Вера в вечные наказания, как мы сказали, имела смысл в известную эпоху; в настоящее же время она не только не приносит пользы, но, скорее, вредит, так как порождает неверие. Нужно было бы прежде, чем устанавливать её необходимость, доказать её действительность. Надо было бы особенно показать её значение на тех, кто её утверждает и силится её доказать. К несчастью, многие из них показывают своими поступками, что они не очень её боятся. Если она бессильна исправить её приверженцев, какое же влияние может она иметь на её противников?

18. - До сих пор догмат о вечности наказания опровергался только рассуждениями; мы покажем его противоречие с теми положительными фактами, которые у нас перед глазами, и, следовательно, его невозможность.

По этому догмату участь души неизменно определяется после смерти. Значит, это окончательная остановка, противоположная прогрессу. Итак, прогрессирует душа или нет? В этом весь вопрос. Если она совершенствуется, то вечность наказания невозможна. Можно ли сомневаться в этом прогрессе, наблюдая бесчисленное разнообразие способностей, как нравственных, так и умственных, которые существуют на земле, начиная от дикаря и кончая просвещённым человеком? Или наблюдая разницу, которую представляет один и тот же народ в разные века? Если предположить, что это не одни и те же души, то нужно допустить, что Бог создаёт их с различными степенями развития, в зависимости от времени и места; что Он покровительствует одним, тогда как других обрекает на вечную невежественность. Но это не согласуется со справедливостью, которая должна быть одинакова для всех существ.

19. - Несомненно, что душа, умственно и нравственно отсталая, как, например, душа варварских племён, не обладает способностью наслаждаться красотами Беспредельности, как это свойственно душе, чьи способности широко развиты. И если эти отсталые души не усовершенствуются, то, в лучшем случае, могут пользоваться только, так сказать, отрицательным счастьем. Таким образом, мы обязательно приходим к выводу, согласному с самой строгой справедливостью, что высоко развитые души – это те же самые, которые раньше были отсталыми, а потом совершенствовались. Но тут уж мы касаемся важного вопроса о множественности существований, этого единственно рационального средства выйти из затруднения. Тем не менее, мы его пока отложим и будем рассматривать душу только в одном её существовании.

20. - Вот, как часто можно видеть, молодой человек двадцати лет, он невежествен, наклонности его порочны, он отрицает Бога и собственную душу, ведёт беспорядочный образ жизни, позволяя себе всякого рода дурные поступки. Но он находится в благополучных условиях, работает, учится, мало-помалу исправляется и, наконец, становится верующим человеком. Не правда ли, осязаемый пример совершенствования души во время жизни, подобный тем, что мы видим ежедневно? Этот человек умирает в святости в преклонных летах, и, конечно же, спасение его обеспечено. Но какова была бы его судьба, если бы случай заставил его умереть на 40 или 50 лет раньше? Тогда он находился бы в условиях, ведущих к вечному осуждению, а будучи осуждён раз, он уже не мог бы развиваться. Вот человек, спасённый только потому, что долго жил; по учению вечных мук, он бы погиб навсегда, если бы умер раньше, что легко могло случиться. Если душа его на земле могла совершенствоваться, почему она не может развиваться и после смерти? Ведь преждевременная смерть зависела не от него. Почему Бог отказал ему в этом? Раскаяние, хоть и позднее, всё-таки пришло в своё время; но если бы с минуты смерти его постигло неизменное осуждение, то раскаяние его на вечные времена осталось бы бесплодным, а его способность совершенствоваться была бы уничтожена навеки.

21. - Итак, догмат вечности наказаний не согласуется с прогрессом души, её развитием, потому что служил бы непреоборимым препятствием. Оба эти принципа уничтожают друг друга; если существует один, другой не может существовать. Который же из них существует? Закон совершенствования ясен. Это не теория, это засвидетельствованный опытом факт, это закон Природы, закон божественный, нерушимый, и поскольку он существует и не может согласовываться с другим, то, значит, другого нет. Если бы догмат вечности мучений был верен, то Святой Августин, Святой Павел и многие другие никогда не увидели бы неба, если бы умерли раньше своего обращения.

На это последнее утверждение возражают, что обращение этих святых не результат совершенствования души, а дарованная им милость Божья, которой они прониклись.

Но всё это – игра слов. Если они делали зло, а потом стали делать добро, значит они стали лучше и, следовательно, усовершенствовались.Или Бог по особому благоволению даровал им милость исправиться? Почему им больше, чем другим? Это опять доктрина привилегий, не совместимая со справедливостью Божьей и Его любовью, одинаковой ко всем Его созданиям.

По спиритическому учению, согласно словам Евангелия, с логикой и с самой строгой справедливостью, человек является детищем своих деяний, как в этой жизни, так и после смерти, он ничем не обязан милости: Бог награждает его усилия и наказывает за небрежность до тех пор, пока он не исправится.

22. - Вера в бесконечность материальных мук оставалась полезным страхом до тех пор, пока люди не стали в состоянии понимать нравственное могущество. Таковы дети, которым, чтобы их сдерживать, грозят разными вымышленными существами; но приходит время, и дети начинают понимать, что это сказки, и было бы нелепостью претендовать на дальнейшее воздействие теми же средствами; а те, кто попытались бы сделать это, потеряли бы всякое доверие.

Так теперь и с человечеством; оно вышло из детского возраста и стряхнуло с себя его остатки. Человек уже не так пассивен, чтобы сгибаться под гнётом материальных сил, это не прежнее легковерное существо, принимающее всё с закрытыми глазами.

23. - Верование – это акт разума, вот почему оно не может быть предписано. Если в продолжение известного периода догмат вечных наказаний мог быть безвреден, даже полезен, то настаёт время, когда он становится опасным. И действительно, когда вы проповедуете его как абсолютную истину, а разум его отвергает, то получается одно из двух: либо человек, который хочет верить, создаёт себе более рациональную веру и отделяется от вас, либо не верит больше ни во что. Для всякого, хладнокровно изучавшего этот вопрос, очевидно, что в наши дни этот догмат создал больше материалистов и атеистов, чем создали их философы.

Идеи неуклонно прогрессируют; влиять на человечество можно, только следуя за ходом этих идей. Желать его остановить или вернуть назад, или просто отстать, когда они идут вперёд, значит, погибнуть. Следовать или не следовать за этим движением – вопрос жизни и смерти, как для религии, так и для правительств. Хорошо это или дурно? Конечно, это зло в глазах тех, кто живёт прошедшим; для тех же, кто смотрит вперёд, это закон Бога, а против такого закона сопротивление бесполезно, восставать против Его воли, значит желать быть разбитым.

Для чего же изо всех сил поддерживать отжившее верование, приносящее религии больше вреда, чем пользы? Увы, грустно сознаться, что материальный вопрос берёт здесь верх над религиозным. Это верование широко эксплуатировалось при помощи укоренившегося убеждения, что за деньги можно открыть себе двери рая и избежать вечных мучений. Неисчислимые доходы, которые оно принесло и приносит по сей день – это налог на страх смерти и вечности. Поскольку этот налог необязателен, то продукт пропорционален вере; если веры не существует, нет и налога. Ребёнок охотно отдаёт своё пирожное тому, кто обещает прогнать оборотня; но если ребёнок больше не верит в оборотней, он держит пирожное при себе.

24. - Новое откровение, которое даёт более правильные понятия о будущей жизни и доказывает, что можно самому своими деяниями достигнуть спасения, должно встретить тем большую оппозицию, чем значительнее были доходы, которые они истощают. Так бывает всегда, когда новое открытие или изобретение изгоняет старые привычки. Тот, кто живёт старыми, мало производительными приёмами, поддерживает их и восстаёт против новых, более практичных. Было ли одобрено книгопечатание многочисленным классом переписчиков? Конечно, нет; они должны были его проклинать. То же было и с машинами, с железными дорогами и с тысячами подобных вещей.

В глазах неверующих учение о вечности мучений – праздный вопрос, над которым они смеются; в глазах учёных оно имеет общественное значение по тем злоупотреблениям, которые порождает; человек же действительно религиозный видит, что оно затрагивает достоинство религии, и желает уничтожения как злоупотреблений, так и их причин.

25. - Тем, кто думает найти в Библии оправдание вечности мук, можно противопоставить тексты, которые не оставляют ни малейшей двусмысленности. Следующие слова Иезекииля являются полным отрицанием не только бесконечности наказаний, но также и ответственности за грех прародителя, якобы тяготеющий на его народе:

1. И Господь снова говорил со мной, и сказал мне: - 2. Откуда идёт, что вы используете эту метафору, которую вы превратили в пословицу в Израиле: Отцы, говорите вы, ели кислый виноград, а у детей на зубах оскомина? - 3. Клянусь собой, говорит Господь Бог, что эта метафора больше не превратится в пословицу в Израиле; - 4. Поскольку все души – Мои: как душа отца, так и душа сына – Мои; согрешившая душа сама умрёт.

5. Если человек праведен, и творит по правде и справедливости; - 7. Если он никого не притесняет, должнику возвращает залог его; ничего не берёт силой у других; хлеб свой даёт голодному; нагого покрывает одеждой; - 8. Если в рост не отдаёт и лихвы не берёт; от несправедливости удерживает руку свою, ведёт суд праведный меж двумя людьми, которые ему совместно жалуются; - 9. Если поступает по Моим предписаниям и соблюдает Мои постановления, чтобы действовать согласно истине, то он – праведник, он непременно будет жив, говорит Господь Бог.

10. Если у него есть сын разбойник, проливающий кровь или творящий что-нибудь из этих ошибок; - 13. Этот сын непременно умрёт, поскольку он совершил все эти гнусные поступки, и кровь его будет на нём.

14. Если у этого человека есть сын, который, видя все преступления, которые совершил отец его, охвачен страхом и не делает подобного ему; - 17. То он не умрёт за беззаконие отца своего, а непременно будет жить. - 18. Отец его, уничтоживший других клеветой, совершивший преступные поступки среди народа своего, умрёт за своё беззаконие.

19. Если вы говорите: Почему же сын не несёт вины за отца своего? Потому что сын поступает законно и справедливо; все уставы Мои соблюдает и исполняет их; вот почему он непременно будет жить.

20. Душа согрешившая сама умрёт; Сын не понесёт вины отца, и отец не понесёт вины сына; справедливость праведного при нём и остаётся, а святотатство безбожника при нём и остаётся.

21. Если нечестивец раскается во всех совершённых грехах своих; если будет соблюдать все уставы Мои и поступать законно и праведно, непременно жить будет и не умрёт. - 22. Я не буду припоминать ему все совершённые его преступления; он будет жить в правде своей, которую будет делать.

23. Разве я хочу смерти нечестивца? говорит Господь Бог; не хочу ли я, скорее, того, чтобы он отвратился от своего дурного пути и жил? (Иезекииль, гл. XXVIII).

Скажите им такие слова: Я клянусь Самим Собой, сказал Господь, что не хочу смерти грешника, но хочу, чтобы грешник обратился, чтобы оставил свой дурной путь и жил. (Иезекииль, гл. XXXIII, ст.11).

Плоть слаба.

Есть порочные наклонности, которые очевидно присущи Духу, поскольку касаются больше нравственной стороны, чем физической; другие же кажутся следствием организма, и на этом основании принято считать себя за них менее ответственными. К последним принадлежат: гнев, изнеженность, чувственность и т.д.

В настоящее время философами-спиритуалистами вполне установлено, что мозговые центры, которым соответствуют различные способности, обязаны своим развитием деятельности Духа; и что их развитие – это следствие, а не причина. Человек музыкален не потому, что имеет шишку музыки, а потому имеет эту шишку, что его Дух музыкален.

Если деятельность Духа реагирует на мозговые центры, она должна также реагировать и на другие части организма. Таким образом, Дух является созидателем своего тела, которому он придаёт нужные формы для проявления своих наклонностей. Если это установлено, то легко понять, что усовершенствование тела высших культурных рас не является продуктом некоей биологической, т.е. чисто материальной эволюции нашей физической оболочки, а представляет собой результат работы Духа, который совершенствует своё орудие по мере того, как развиваются его способности.

Естественным следствием этого принципа является то, что нравственные наклонности Духа должны изменять качества крови, регулируя её деятельность, вызывать большее или меньшее выделение желчи или других соков организма. Так, например, чревоугодник чувствует, как у него текут слюни при виде какого-нибудь вкусного блюда. Не кушанье раздражает орган вкуса, так как оно с ним не соприкасается, а раздражается чувственность Духа, и посредством мысли это раздражение передаётся органам вкуса; а на другого человека вид этого кушанья не производит никакого действия. По этой причине человек впечатлительный легко проливает слёзы; не обилие слёз даёт впечатлительность Духу, а впечатлительность Духа производит усиленное выделение слёз. Под влиянием этой восприимчивости организм приспособился к этой обычной склонности Духа так же, как в другом случае к чревоугодию. Следуя такому порядку идей, легко понять, что раздражительный Дух должен развивать в своём организме желчный темперамент; человек сердит не от того, что желчен, а желчен, потому что сердит. То же самое относительно других инстинктивных предрасположений. Дух вялый и беспечный оставляет свой организм в состоянии бездеятельности соответственно своему характеру; если же он деятелен и энергичен, то даёт своей крови, своим нервам совершенно другие качества. Действие Духа на физическую сторону так очевидно, что приходится часто наблюдать важные органические изменения, происходящие от сильных моральных потрясений. Общепринятое выражение, что волнение портит кровь, не так бессмысленно, как кажется, потому как что может портить кровь хуже, чем моральное расположение Духа?

Итак, можно допустить, что темперамент отчасти определяется природой Духа, который является его причиной, а не следствием. Мы говорим отчасти, потому что нередко бывает, что физическая сторона явно влияет на нравственную, например, если болезненное или ненормальное состояние вызвано какой-нибудь внешней случайной причиной, не зависящей от Духа, как температура, климат, наследственные пороки телосложения, временное нездоровье и т.п. Тогда моральная сторона Духа проявляется патологически, не изменяя при том своего внутреннего существа.

Таким образом, оправдываться в своих дурных делах слабостью плоти – не что иное, как отговорка во избежание ответственности. Плоть слаба только потому, что Дух слаб, что меняет вопрос и оставляет ответственность за все его действия на самом Духе. Тело, которое не имеет ни мысли, ни воли, никогда не одерживает верха над Духом, который является существом мыслящим и обладающим волей; это Дух даёт плоти качества, соответствующие его инстинктам, как художник накладывает печать своего гения на своё материальное творение. Дух, свободный от животных инстинктов, создаёт себе тело, которое не угнетает его стремлений к духовному существованию, тогда человек ест для того, чтобы жить, поскольку это необходимо, а не живёт для того, чтобы есть.

Итак, моральная ответственность за свои поступки остаётся в полной силе; но здравый смысл говорит, что последствия этой ответственности должны быть пропорциональны интеллектуальному развитию Духа; чем более он просвещён, тем более ответственен, потому что с просвещением и развитием моральных чувств развиваются понятия о добре и зле, о справедливом и несправедливом.

Этот закон объясняет неуспех медицины в некоторых случаях. С тех пор, как известно, что темперамент – это следствие, а не причина, усилия, которыми пробовали его умерять, были естественно парализованы моральными расположениями Духа, который инстинктивно противодействует и нейтрализует терапевтические средства. Итак, надо воздействовать на первоначальную причину. Придайте, если возможно, смелость трусу, и вы увидите, что физиологические последствия страха исчезнут.

Это ещё раз доказывает, что искусство лечить должно принимать во внимание воздействие на организм духовных элементов (Спиритический журнал, март 1869 г., с.65).

Источники спиритического учения о будущих наказаниях.

Относительно будущих наказаний спиритическое учение основывается, как и в прочих частях, не на предвзятых и непроверенных теориях; не заменяет одну систему другой, но во всём опирается на наблюдения, что и составляет её авторитетность. Это не воображение или чья-то выдумка, что души после смерти находятся в том или ином состоянии. Сами существа, покинувшие землю, приходят к нам теперь, чтобы посвятить нас в тайны будущей жизни, описывают нам своё счастливое или несчастное положение, свои впечатления, чувства и своё преобразование после смерти тела; одним словом, дополняют в этой области учение Иисуса Христа.

Здесь идёт речь не об одном каком-нибудь Духе, который мог видеть вещи со своей точки зрения или судить о них, находясь во власти земных предрассудков. Также не об откровении, данном одному какому-нибудь лицу, которое могло бы быть обмануто, ни об экстатическом видении, близком к иллюзии и часто происходящем от экзальтированного воображения*; нет, речь здесь идёт о многочисленных примерах, сообщённых всеми категориями Духов, от самой высокой до самой низкой ступени, при помощи бесчисленных посредников, рассеянных по всем частям света. Эти откровения не составляют ничьей привилегии, а каждый может сам видеть и наблюдать, и никто не обязан верить другому на слово.

---

* См. выше, глава VI, n° 7, и Книга Духов, n° 443, 444.

Спиритизм не сам от себя формулирует какие-то фантастические законы; его правила, касающиеся будущности души, выводятся из фактов и наблюдений и заключаются в следующих пунктах:

1. Душа, или Дух испытывает в духовной жизни последствия всех несовершенств, от которых она не избавилась в жизни телесной. Её счастливое или несчастное состояние нераздельно со степенью её очищения или её несовершенств.

2. Совершенное счастье присуще совершенству, т.е. полной чистоте Духа. Всякое несовершенство – это одновременно причина страданий и лишение блаженства, так же как и всякое приобретённое качество есть причина блаженства и уменьшение страдания.

3. Нет ни одного несовершенства души, которое не несёт с собой неизбежных и неприятных последствий, и ни одного доброго качества, которое не было бы источником радости. Таким образом, сумма наказаний пропорциональна сумме несовершенств, как и блаженство пропорционально сумме положительных качеств.

Душа, которая имеет десять несовершенств, страдает больше той, у которой их три всего или четыре: если из десяти этих несовершенств у неё останется четверть или половина, она будет страдать меньше, а когда не останется ни одного, она вовсе не будет страдать и будет пользоваться совершенным счастьем. Тот, у кого несколько болезней, страдает больше того, у которого только одна или нет ни одной. По той же причине душа, обладающая десятью достоинствами, пользуется большим блаженством, чем та, у которой их меньше.

4. В силу закона прогресса всякая душа имеет возможность приобрести недостающие ей добрые качества и освободиться от дурных по мере своих усилий и своей доброй воли; следовательно, она всегда может достичь лучшего будущего, которое ни для кого не закрыто. Бог не отвергает никого из Своих детей. Он принимает всех в лоно Своё, воздавая каждому по заслугам по мере того, как они достигают совершенства.

5. Так как страдание связано с несовершенством, а радости с совершенством, душа несёт в себе самой, где бы она ни была, свои собственные наказания, не нужно для этого определённого места. Ад везде, где есть страждущие души.

6. Добро и зло – это следствие добрых и дурных качеств. Значит, не делать то добро, которое мы можем сделать – результат несовершенства. Если всякий недостаток является источником страданий, Дух должен страдать не только от всего сделанного им зла, но и от того добра, которое он мог бы сделать, но не сделал в продолжение своей земной жизни.

7. Дух страдает через само зло, которое он сделал, так что всё внимание его сосредоточено на последствиях сделанного им зла, поэтому он начинает лучше понимать всё его значение, и это помогает ему исправиться.

8. Справедливость Господа бесконечна; поэтому добру и злу ведётся строгий счёт; если нет ни одного дурного поступка, ни одного дурного помысла, которые не имели бы своих фатальных последствий, то нет также ни одного доброго дела, ни одной благой мысли, ни одной самой ничтожной заслуги, которая пропала бы или была бы забыта даже у самых развращённых людей, так как это начало совершенствования.

9. Любая содеянная ошибка, любое зло – это долг, который придётся платить, если не в этой жизни, то в следующей или в следующих; ведь все существования имеют связь между собой; тот, кто уплатил в настоящем существовании, не будет платить во второй раз.

10. Дух терпит наказания за свои несовершенства либо в духовном, либо в телесном мире. Все невзгоды, все лишения, которые приходится испытывать в телесной жизни, являются последствиями наших несовершенств, искуплением ошибок этой жизни или предшествующих существований.

По характеру страданий и превратностей в этой жизни можно судить о характере ошибок, совершённых в какой-нибудь предшествовавшей жизни, а равно и о тех недостатках, которые были причиной этих ошибок.

11. Искупление варьируется в зависимости от важности проступков; одна и та же ошибка может, таким образом, вызвать различные виды искуплений, судя по обстоятельствам, которыми она сопровождалась, смягчающим или отягощающим вину.

12. Относительно характера и продолжительности наказаний нет никаких абсолютных правил; единственный общий закон тот, что каждая вина влечёт за собой возмездие, а каждое доброе дело -- награду, в зависимости от его ценности.

13. Продолжительность наказания зависит от совершенствования виновного Духа. Против него не производится никакого осуждения на определённое время. Чтобы положить конец страданию, Бог требует только серьёзного исправления, действительного и искреннего возвращения к добру. Дух обладает свободной волей; он может продолжить свои страдания своим упорством во зле, но может и прекратить или смягчить их своим стремлением к добру.

Осуждение на какой-нибудь определённый срок имело бы двойное неудобство: или продолжать наказывать Дух, который уже исправился, или прекращать испытания, когда он ещё во зле. Бог по справедливости. Своей наказывает зло, пока оно существует; и прекращает наказание, когда зла больше не существует*; так как нравственное зло есть само по себе причина страдания, то страдание продолжается столько же времени, сколько существует зло; интенсивность его ослабевает по мере того, как ослабевает зло.

---

* См. выше, глава VI, № 25, цитата Иезекииля.

---

14. Так как продолжительность наказания зависит от исправления Духа, тот Дух, который никогда бы не исправился, страдал бы вечно, и значит, для него наказания были бы вечны.

15. Несовершенным Духам свойственно не видеть предела своему положению, а потому они думают, что будут страдать всегда. Это для них наказание, которое, как им, кажется, должно быть вечным*.

---

* Постоянный -- синоним вечного. Говорят: граница постоянных снегов; вечные льды полюсов; говорят также: постоянный секретарь Академии, что говорит о том, что он будет им не постоянно, а только на неограниченное время. Вечный и постоянный используются, поэтому, в значении неопределённый. В этом смысле можно сказать, что наказания вечны, если под этим понимают, что у них нет определённой продолжительности; они вечны для Духа, который не знает их срока.

---

16. Раскаяние -- первый шаг к исправлению, но одного его мало, нужно ещё искупление и исправление.

Раскаяние, искупление и исправление – вот три необходимых условия, чтобы изгладить следы проступка и его последствий.

Раскаяние смягчает муки искупления, давая надежду и готовя путь к исправлению; но лишь исправление может уничтожить следствие, разрушая причину; без этого условия прощение было бы милостью, а не уничтожением зла.

17. Раскаяние может происходить везде и во всякое время; если оно запаздывает, виновный страдает дольше.

Искупление состоит в страданиях физических и моральных, которые являются следствием совершённых проступков. Оно может иметь место как в этой жизни, так и после смерти, в жизни духовной или в новом существовании, до тех пор, пока не исчезнут следы ошибки.

Исправление проступков состоит в том, чтобы делать добро тому, кому ранее причинил зло. Тот, кто не исправляется в этой жизни по бессилию или по злой воле, в следующем существовании встретится опять с теми, кому сделал зло, и в условиях, им самим выбранных, чтобы доказать им преданность и сделать им столько добра, сколько было сделано зла.

Не все ошибки влекут за собой прямой и действительный вред; в таком случае, исправление состоит в том, чтобы исполнить то, что должно было быть сделано вовремя, но почему-либо осталось невыполненным; так, например, исполнить обязанности, которыми пренебрегали или которые не исполняли, вообще делать добро, противоположное тому злу, какое делалось ранее, и за которое несётся наказание, а именно: если был горд -- смириться; стать кротким, если был жесток; трудолюбивым, если был ленив и т.д. Так Дух совершенствуется, пользуясь примером прошлого*.

---

* Необходимость исправления – это принцип строгой справедливости, который можно рассматривать как истинный закон нравственной реабилитации Духов. Это учение, которое не было объявлено ни одной религией.

Однако некоторые отталкивают его, поскольку находят более удобным иметь возможность стирать свои дурные поступки простым раскаянием, цена которому – лишь слова, и при помощи нескольких формулировок считать, что они квиты; позже они увидят, достаточно ли им этого. Можно было бы спросить их, одобрен ли этот принцип человеческим законом, и может ли справедливость божья быть ниже человеческой? Если бы они удовлетворились индивидуумом, который, разорив их с помощью злоупотребления доверием, ограничился словами, что он очень сожалеет. Почему они должны отступать перед обязательством, которое любой честный человек считает своим долгом выполнять по мере своих сил?

Когда такая перспектива исправления будет запечатлена в веровании масс, она станет уздой, по-иному более мощной, чем узда ада и вечных наказаний, поскольку касается действительности жизни, и человек поймёт смысл существования тяжких условий жизни, в которых он находится.

---

18. Несовершенные Духи исключены из мира счастливых, гармонию которого они бы нарушили; они находятся в низших мирах, где искупают свои проступки в несчастьях жизни и очищаются от своих несовершенств до тех пор, пока не заслужат воплощения в мирах морально и физически более совершенных.

Если существует определённое место наказаний, то оно должно находиться в мирах искупления, потому что вокруг этих миров кишат развоплощённые несовершенные Духи, ожидая нового существования, которое, позволяя им исправить зло, помогло их продвижению вперёд.

19. Дух, всегда имеющий свободу воли, иногда очень медленно исправляется и долго упорствует во зле. Он может так упорствовать годы и века, но всегда наступает минута, когда его упорство в борьбе со справедливостью Божьей смиряется и уступает перед страданием, и когда, несмотря на своё хвастовство, он начинает понимать высшее могущество, царящее над ним. Как только у него проявляются первые признаки раскаяния, Господь подаёт ему надежду на спасение. Ни один Дух не бывает в таких условиях, чтобы ему нельзя было совершенствоваться, иначе он был бы роковым образом обречён на вечное пребывание в низшем состоянии, а значит, оказался бы вне закона прогресса, который управляет всеми существами.

20. Какими бы низкими и испорченными ни были души, Бог никогда не покидает их. Каждая душа имеет своего Ангела-Хранителя, который бдит над ней. Он старается побуждать её к добрым мыслям, к желанию совершенствоваться и исправить в новом существовании то зло, которое она сделала ранее. Впрочем, этот наставник и покровитель действует большей частью тайно, сокровенным способом, не оказывая явного давления. Дух должен улучшаться по собственной воле, а не вследствие какого бы то ни было принуждения. Она поступает хорошо или дурно вследствие свободы своей воли, а не потому, что судьба толкает её в ту или иную сторону. Если она поступает плохо, то она сама и отвечает за это, но как только она делает шаг к исправлению, она тотчас же видит его добрые последствия.

Примечание. Было бы заблуждением думать, будто в силу закона прогресса уверенность рано или поздно достигнуть блаженства может служить поощрением к упорству во зле, в надежде когда-нибудь успеть покаяться. Совсем нет. Вопервых, низменный Дух никогда не видит конца своего положения; во-вторых, Дух, как виновник своего несчастья, приходит к осознанию, что от него самого зависит прекратить свои страдания, и что чем дольше он будет упорствовать во зле, тем дольше он будет несчастен. Он увидит, что его страдания будут длиться бесконечно, если он не положит им конец. Упорство -- плохой расчёт, он первый от него страдает. Если же, наоборот, по догмату неотменённых наказаний у Духа была бы навсегда отнята всякая надежда на лучшее состояние, то, конечно, у него не было бы никакого интереса возвратиться к добру.

Перед этим законом также рушится возражение, взятое из понятия о Божественном предвидении. В самом деле, Бог, создавая душу, знает, дурной или добрый путь она изберёт в силу своей свободной воли. Он знает, что она будет наказана за злые дела; но Он знает также, что это временное наказание – лишь средство дать ей понять свою ошибку и вывести её на хорошую дорогу, к которой она рано или поздно придёт. Согласно же учению о вечных муках, Бог знает, что душа падёт и что она наперёд обречена на вечные муки.

21. Всякий ответственен только за свои собственные проступки: никто не несёт наказания за чужие грехи, если он только не вызвал их своим поведением или примером, или же не воспрепятствовал их совершению, когда имел к этому возможность.

Так, например, самоубийство всегда наказуемо, но тот, кто своим бессердечием приводит другого в отчаяние и толкает его на самоубийство, отвечает ещё больше.

22. Хоть разнообразие наказаний бесконечно, но есть и такие, которые присущи низшим Духам и следствия которых, кроме некоторых деталей, более или менее сходны.

Самое быстрое наказание, особенно у тех, кто привязан к материальным интересам жизни, пренебрегая духовными, состоит в медленном отделении души от тела; в томлении и тоске, которые сопровождают смерть и пробуждение к другой жизни; в продолжительности смятения, которое может длиться месяцы и годы. У тех же, чья совесть чиста, кто ещё в этой жизни слился с жизнью духовной и отрешился от материальных интересов, отделение души от тела происходит быстро, без потрясения, пробуждение бывает легко и смятения почти не проявляется.

23. У Духов низшего порядка часто наблюдается следующее явление: они считают себя живыми, и эта иллюзия может продолжаться у них годами; в продолжение этого времени они испытывают все нужды, все потребности, несчастья и смущения, которые встречаются в жизни.

24. Для преступника постоянное вид его жертв со всеми обстоятельствами, сопровождавшими преступление, является самой жестокой пыткой.

25. Некоторые Духи погребены в глубокую тьму; другие, находясь в полном одиночестве в пространстве, мучаются неведением своего положения и своей судьбы. Наиболее виновные страдают от мучений тем более острых, что они не видят им конца. Многие лишены возможности видеть тех, кого любят. Обычно все в различной степени интенсивности испытывают те самые страдания, которые они при жизни заставляли испытывать других, до тех пор, пока раскаяние и желание исправить прошлое не принесут смягчение и осознание того, что Дух сам может положить этому страданию конец.

26. Какая мука для гордеца видеть выше себя окружённых славой тех самых людей, которых они на земле презирали, когда сами они низведены до последних рядов; для лицемеров служит наказанием пронизывающий их свет, который обнажает все их скрытые мысли, так что всякий может проникнуть в глубину их, и им не остаётся никакой возможности притворства; сластолюбцы испытывают все искушения, сохраняя все свои желания и не имея возможности их удовлетворять; скупые видят своё золото расхищенным и не могут удержать его; эгоисты всеми покинуты и испытывают то, что заставляли испытывать других: они будут голодны, и никто им не подаст куска хлеба, будут жаждать, и никто не напоит их, ни одна дружеская рука не пожмёт им руку, ни один сочувственный голос не утешит их; они думали только о себе в течение жизни, и никто не вспомнит о них и не пожалеет их после смерти.

27. Самый верный способ уменьшить или смягчить последствия своих недостатков в будущей жизни – это стараться избавиться от них как можно скорее в жизни нынешней; лучше здесь искупить зло, чтобы не пришлось позднее исправлять его более тяжкими способами. Чем дольше откладывается исправление, тем тяжелее бывают последствия, и тем труднее исправление совершённого зла.

28. Положение Духа с минуты его появления в загробном мире таково, каким он приготовил его в телесной жизни. Позднее даруется ему другое воплощение, чтобы искупить и исправить прошлое новыми испытаниями, чем Дух так или иначе пользуется в силу своей свободной воли; если же он упускает такую возможность, то это становится задачей, которую потом надо начинать сначала и в гораздо худших условиях; итак, кто много страдает на земле, может быть уверен, что за ним было много проступков, требовавших искупления; и те, которые пользуются кажущимся счастьем здесь, на земле, несмотря на их порочность и бесполезность, должны знать, что они дорого заплатят за это в другой жизни. Именно в этом смысле Христос сказал: «Блаженны плачущие, ибо утешены будут». (Евангелие от Спиритизма, гл. V).

29. Милосердие Господа бесконечно, но оно не слепо. Виновный, которого Он прощает, не освобождён от искупления, и пока он не удовлетворит все требования правосудия, он будет чувствовать последствия своих ошибок. Бесконечное милосердие Божье нужно понимать в том смысле, что Он не неумолим и всегда даёт способ возвратиться к добру.

30. Поскольку наказания временны и подчинены раскаянию и исправлению, зависящим от доброй воли человека, они в одно и тоже время и испытания, и лекарства, которые должны помочь исцелить раны зла. Поэтому наказанные Духи - это не каторжники, осуждённые на известный срок, а скорее больные в больнице; они страдают от болезни, в которой часто виноваты сами, и от мучительного лечения, но они имеют надежду выздороветь и выздоравливают тем скорее, чем точнее исполняют предписания врача. И если они продолжают свои страдания по своей воле, то в этом нельзя винить врача.

31. К мукам, испытываемым Духом в жизни духовной, присоединяются ещё страдания в жизни телесной, последствия несовершенства людей, их страстей и дурного употребления ими своих способностей. Только в жизни телесной Дух исправляет зло своих прежних существований и приводит в исполнение принятые в духовной жизни решения. Таким образом объясняются те несчастья и превратности жизни, которые на первый взгляд кажутся не имеющими смысла, но на самом деле глубоко справедливы: это уплата прежних долгов, служащая вместе с тем и совершенствованию духов.*

---

* См. выше, глава VI, Чистилище, n° 3 и последующие; и ниже, глава XX : Примеры земных искуплений. – Евангелие в толковании Спиритизма, глава V: Блаженны скорбящие.

---

32. Обычно говорят, а не проявил бы Бог гораздо больше любви к Своим созданиям, если бы создал их непогрешимыми и, следовательно, избавленными от превратностей, соединённых с несовершенством?

Для этого нужно было, чтобы Он создал совершенные существа, которые не нуждались бы в приобретении знаний или нравственности. Конечно, Бог мог бы это сделать; если же Он этого не сделал, значит, по мудрости Своей Он хотел, чтобы прогресс был общим законом.

Люди несовершенны и поэтому подвержены несчастьям, более или менее тяжёлым, это факт, который необходимо принять, потому что он существует. Заключать из этого, что Бог несправедлив и недобр, значило бы восставать против Него.

Было бы несправедливо, если бы Он создал существ привилегированных, без труда пользующихся счастьем, тогда как другие должны были бы трудиться и работать для достижения своего счастья. Но где всего яснее проявляется высшая справедливость Божья, так это в равенстве всех созданных Им Духов; все одинаковы при своём сотворении, никто не одарён лучше или хуже другого, никому не облегчается совершенствование; всякий, достигший цели, наравне с другими прошёл через все испытания низшего состояния.

Как же после этого не сказать, что свобода действий, предоставленная каждому, в высшей степени справедлива? Путь к счастью открыт всем, цель у всех одна; условия её достижения также одинаковы; закон, запечатлённый в совести каждого, всем известен. Бог устроил так, что счастье достигается трудом, а не даётся как милость, чтобы каждый имел заслугу по трудам своим; всякий волен работать или не делать ничего для своего улучшения; кто хорошо трудится, тот и награду получает скорую, кто же откладывает и уклоняется в сторону, тот должен винить только самого себя. Добро и зло произвольны и необязательны, и человек свободен в своём выборе.

33. Несмотря на различие родов и степеней страдания несовершенных Духов, закон о наказаниях в будущей жизни может быть резюмирован в следующих трёх принципах:

Страдание связано с несовершенством.

Всякое несовершенство и всякий проступок, являющийся его следствием, влечёт за собой своё собственное наказание, естественное и неизбежное: так, болезнь – это следствие излишества, скука -- следствие праздности, и нет тем самым нужды в особом осуждении за каждый проступок каждого отдельного лица.

Любой человек усилием собственной воли может избавиться от своих несовершенств и порождаемых ими страданий и обеспечить себе будущее счастье.

Таков закон Божественной справедливости: «Каждому по делам его, как на небе, так и на земле».

1. - Во всех религиях были, под различными названиями, ангелы, как высшие создания, посредники между Богом и людьми. Но материализм, отвергая существование Духа вне органической жизни, естественно, отнёс ангелов к числу фикций или аллегорий. Верование в ангелов составляет существенный догмат Церкви, и вот как она их определяет*:

---

* Мы берём это резюме из послания кардинала Гуссэ, архиепископа Реймсского, во время Поста 1864 года. Значит, наряду с посланием о демонах, взятым нами из того же источника и цитируемым в следующей главе, его можно рассматривать как последнее выражение догмата Церкви по этому поводу.

2. - «Мы твёрдо верим, говорит Вселенский и Экуменический Собор*, что есть только один истинный Бог, вечный и бесконечный, который в начале времён создал всё из небытия и сотворил как духовные, так и телесные существа, ангельское и земное, а потом образовал, как среднее между ними, природу человеческую, состоящую из духа и плоти.

---

* Церковный Собор в Латране.

---

«Таков, согласно вере, Божественный план творения, план величественный и полный, вполне подобающий вечной мудрости. Задуманный таким образом он представляет нашим мыслям бытие во всех степенях и всевозможных условиях. В высших сферах является существование чисто духовное; в низших -- жизнь чисто материальная, в середине же, разделяющей их -- чудесное соединение двух субстанций, совместная жизнь разумного духа и органического тела.

«Душа наша по природе своей проста и неразделима, но она ограничена в своих способностях. Совершенство, о котором мы имеем понятие, приводит нас к мысли, что возможны другие существа, такие же простые как и наша душа, но превосходящие её по своим качествам и преимуществам. Она велика и благородна, но она связана с материей, обслуживается хрупкими органами, ограничена в своей деятельности и своём могуществе. Почему же не быть другим созданиям, более высоким и избавленным от этого рабства и этих пут и одарённых большей силой и более обширной деятельностью? Прежде, чем Бог поместил на земле человека, чтобы он служил Ему, познавал и любил Его, не должен ли Он был призвать другие существа для поклонения и восхваления Его в обители Его славы? Наконец, Бог получает из рук человека дань восхваления земного мира, из рук ангелов принимает фимиам и молитвы людей. Если бы ангелов не существовало, то великий труд Создателя не был бы увенчан совершенством; этот мир, свидетельствующий о Его Всемогуществе, не был бы шедевром Его мудрости; тогда сам разум, как он ни слаб и ни хрупок, мог бы представить себе нечто более совершенное и более законченное.

«На каждой странице Ветхого и Нового Заветов, в благочестивых воззваниях или в изложении исторических событий упоминается об этих величественных разумах. Вмешательство их проявляется в жизни патриархов и пророков. Господь использует их, чтобы либо объявлять Свою волю, либо провозглашать грядущие события; они почти всегда служат органами Его милости или правосудия. Их присутствие связано с рождением, жизнью и страстями Спасителя; упоминание о них примешивается ко всем воспоминаниям о великих людях и важнейших событиях религиозной древности. Они встречаются даже в истории политеизма и баснях мифологии, так как верования эти столь же древни и всеобщи, как и мир; культ и поклонение, которые язычники воздавали добрым и злым гениям, было только ложно принимаемой истиной, выродившимся остатком первоначального догмата.

«В словах святого Латранского Собора указывается существенное различие между ангелами и людьми. Они учат нас, что первые – это чистые Духи, тогда как люди состоят из плоти и души; т.е. что природа ангелов самостоятельна, без примеси и соединения с материей, какой бы воздушной и тонкой её ни представляли. Душа же человеческая также духовна, но соединена с телом и составляет с ним одно целое: в этом её основное назначение.

«Пока продолжается это соединение души и тела, эти две субстанции имеют общую жизнь и большое влияние друг на друга; душа не может полностью освободиться от этого несовершенного для неё условия: мысли доставляются ей чувствами, сравнениями с внешними предметами и всегда в более-менее реальных образах. Вследствие этого она не может сама себя наблюдать и не может представить себе Бога и ангелов иначе, как под видимой и осязаемой формой. Вот почему ангелы, чтобы появиться перед святыми или пророками, были вынуждены принимать телесный образ; но это были тела воздушные, которые они приводили в движение, не соединяясь с ними, или символические образы, имевшие отношение к исполняемой ими миссии.

«Их существо и их движения не ограничены каким-либо определённым пространством. Не имея связи ни с каким телом, они не могут быть остановлены или ограничены другим телом, как это бывает с нами; они не занимают места и не наполняют никакого пространства; так же как у нас душа находится во всём нашем теле и в каждой из его частей, так и они все, почти одновременно, находятся во всех частях света; более быстрые, чем мысль, они могут быть мгновенно везде и могут действовать сами без всякого препятствия их намерениям, кроме, конечно, воли Божьей или противодействия человеческой свободе.

«Если мы вынуждены видеть только понемногу и в известной степени то, что вне нас, а истины высшего порядка являются нам как загадки или в зеркале, по выражению святого Апостола Павла, то они без труда различают то, что им нужно знать, и вступают в непосредственное отношение с предметами своей мысли. Их познания не являются результатом выводов или рассуждений, а состоят в ясной и глубокой интуиции, которая охватывает сразу виды и роды, причины и вытекающие из них последствия.

«Различие времени, пространства, множественность предметов -- ничто не может смешиваться в их сознании.

«Божественная сущность, будучи бесконечной, остаётся им непонятной, она имеет тайны и глубины, в которые они не могут проникнуть. Особые предначертания Провидения для них сокрыты; но тайна им открывается, когда в известных обстоятельствах им поручается передать откровение людям.

«Общение Бога с ангелами и ангелов между собой происходит не так как между людьми, т.е. не при помощи членораздельных звуков или других видимых знаков. Чистые разумы не нуждаются ни в глазах, ни в ушах, чтобы видеть или слышать; они не имеют также голоса, чтобы выражать свои мысли, этот обычный посредник наших отношений им не нужен; но они выражают свои чувства особенным, присущим им чисто духовным способом. Им стоит только захотеть, чтобы быть понятыми.

«Один Бог знает число ангелов. Это число не бесконечно и не могло бы быть таковым; но по сказаниям Святых Отцов и Учителей Церкви, оно очень велико и поистине чудесно. Если число жителей города соответствует его величине, то нужно заключить, поскольку земля – это только атом в сравнении с необъятным пространством вселенной, что число обитателей небес и воздуха гораздо больше числа людей.

«Так как величие и блеск царей выражается количеством их подданных, слуг и царедворцев, то что же может дать большее понятие о величии Царя царей, как не великое множество ангелов, населяющих небо и землю, моря и бездны, и достоинство тех, которые постоянно пребывают распростёртыми ниц или стоящими у Его престола?

«Отцы Церкви и теологи обычно учат, что ангелы разделяются на три иерархии, или три чина, а каждый чин -- на три хора.

«Высшие из первого чина и самой высшей иерархии называются в соответствии с обязанностями, которые они выполняют на небесах. Одни называются Серафимами, поскольку они как бы воспламеняются жаром милосердия перед Богом; другие -- Херувимами, поскольку отражают светлое сияние Его мудрости; третьи -- Престолами, поскольку провозглашают величие Божие и распространяют сияние Его славы.

«Ангелы второй категории носят название тех дел, которые им поручены в общем управлении вселенной, это -- Господства, указывающие ангелам низших разрядов их миссии и поручения; Добродетели, которые исполняют чудеса, требуемые важнейшими интересами Церкви и человеческого рода; Силы, своей бдительностью и мощью защищающие законы, которыми управляется мир физический и моральный.

«Чины третьего разряда разделяют между собой управление обществами и лицами, это: Князья, которым поручены царства, провинции и епархии; Архангелы, которые возвещают послания великой важности; Ангелы-Хранители, которые сопровождают каждого из нас, чтобы наблюдать за нашей безопасностью и за нашей святостью».

3. - Общий вывод из этого учения тот, что ангелы -- существа чисто духовные, предшествовавшие человечеству и превосходящие его, существа привилегированные, предназначенные высшему и вечному блаженству со времени своего сотворения; одарённые всеми добродетелями и знаниями, хотя они ничего не делают, чтобы их приобрести. Они стоят в первом ряду творения; в последнем ряду находится жизнь материальная, а между этими двумя рядами творений Божьих находится человечество, состоящее из душ, духовных созданий, стоящих ниже ангелов, соединённых с материальным телом.

Из этой системы проистекают многие серьёзные возражения. Во-первых, что это за чисто материальная жизнь? Сырая материя? Но сама по себе сырая материя не имеет жизни. Идёт ли тут речь о растениях и животных? Тогда это уже четвёртый разряд в Творении, так как нельзя отрицать, что в разумном животном есть нечто большее, чем в растении, а в растении -- больше чем в камне. Что же касается человеческой души, составляющей переходное состояние, то она соединена прямо с телом, которое само по себе есть сырая материя, поскольку без души оно, как ком земли, не имеет никакой жизни.

В этом разделении не хватает ясности, оно не согласуется с наблюдением; оно похоже на теорию четырёх элементов, которая не выдерживает научной критики. Примем всё-таки эти три положения: создание духовное, создание человеческое и создание телесное; таков, говорят, Божественный план, план величественный и полный, как и подобает вечной мудрости. Заметим, однако, что между этими тремя родами творений нет никакой необходимой связи; это три отдельных существа, последовательно сотворённые один за другим, от одного до другого замечается перерыв, тогда как в Природе всё неразрывно, везде является чудесный закон единства, все элементы которого, превращаясь из одного в другой, имеют точку соприкосновения, что легко доказать.

4. - Эти три кульминационных пункта Творения, говорит Церковь, необходимы для гармонии Целого; будь хоть одним меньше, и Творение было бы не полно и не согласовано с вечной мудростью. Между тем, один из основных догматов религии говорит, что земля, животные, растения, солнце, звёзды, сам свет были созданы и вызваны из небытия шесть тысяч лет тому назад. стало быть, до этого времени не было ни человеческих, ни животных существ, и в продолжение предшествовавшей вечности Божественное творение оставалось неполно и несовершенно. Значит, до этого времени не было ни человеческого, ни какого-либо телесного существа; и в течение прошедшей вечности Божественное Творение оставалось несовершенным. Сотворение мира, происшедшее за шесть тысяч лет до Р.Х., составляет настолько капитальный догмат веры, что ещё не так давно науку предавали анафеме за то, что она опровергала библейскую хронологию, доказывая более глубокую древность Земли и её обитателей.

Несмотря на это, Латранский Собор, один из Вселенских, предписавших законы веры, говорит: «Мы твёрдо верим, что есть только один истинный Бог, вечный и бесконечный, который в начале времён создал всё из небытия и сотворил как духовные, так и телесные существа». Начало времён должно быть понимаемо как прошедшая вечность, поскольку время бесконечно так же, как и пространство: оно не имеет ни начала, ни конца. Выражение: начало времён – это символ, изображающий идею бесконечности предшествовавших времён. Итак, Латранский Собор твёрдо верит, что духовные и телесные создания были сотворены одновременно и вызваны из небытия во время неопределённого прошлого. Как же понять тогда библейский текст, который определяет сотворение мира за шесть тысяч лет до наших дней? Предположив, что именно это и было время сотворения видимой Вселенной, мы видим, что это, конечно же, не начало времён. Кому же верить, Библии или Вселенскому Собору?

5. - Тот же Вселенский Собор высказывает ещё следующее странное предположение: «Наша душа, говорит он, также духовна, соединена с телом и составляет с ним одно целое: в том её основное назначение». Если основное назначение души быть соединённой с телом, то это её нормальное состояние, её цель, её смысл, поскольку в том её назначение. Однако, душа бессмертна, а тело смертно; её союз с телом происходит только один раз по учению Церкви, и если бы он длился даже столетие, то что это значит в сравнении с вечностью? Для очень многих он длится только несколько часов; какая же польза душе от этого эфемерного союза? Если продолжительность такого существования совершенно незаметна в течение вечности, то правильно ли сказать, что её назначение быть в основном связанной с телом? Это соединение есть, в сущности, только случайное событие в жизни души, а не её существенное состояние.

Если назначение души -- быть соединённой с материальным телом; если по её природе и согласно целям Провидения, союз этот необходим для проявления её способности, то нужно заключить, что без тела душа человеческая есть существо неполное; поэтому, чтобы остаться тем, чем ей предназначено быть, она должна покинуть одно тело, опять войти в другое, что приводит нас к мысли о необходимой множественности существований, иначе сказать, к беспрерывному перевоплощению. Поистине странно, что Вселенский Собор, как один из светочей Церкви, до такой степени отождествил духовное существо с материальным, что душа и тело как бы не могут существовать друг без друга, так как главное условие их творения -- быть соединёнными.

7. - Далее говорится: «Пока продолжается это соединение души и тела». Значит, будет такое время, когда союз этот существовать перестанет? Это положение противоречит тому, которое из этого соединения делает необходимое назначение души.

Ещё говорится: «Мысли возникают в душе посредством чувств, из сравнения внешних предметов». Это философское учение верно лишь отчасти, а не абсолютно. По мнению учёного теолога, получение идей из чувственных впечатлений составляет условие, необходимо связанное с природой души; однако, он забывает о врождённых идеях, о высших способностях, о той иногда особенной интуиции, которой обладает ребёнок со дня своего рождения, без всякого учения или наставления. Посредством каких чувств молодые пастухи, природные математики, удивляющие учёных, получили способность почти мгновенного решения самых сложных задач? То же можно сказать о многих скороспелых музыкантах, художниках и лингвистах.

«Знания ангелов не являются результатом выводов и заключений разума; они знают потому, что они -- ангелы и не имеют нужды учиться. Такими их создал Бог; душа же, напротив, должна учиться. Если душа получает идеи посредством телесных органов, какие мысли может получить душа ребёнка, умершего через несколько дней после рождения, предполагая, по учению Церкви, что она не возродится?

8. - Здесь возникает жизненный вопрос: приобретает ли душа идеи и знания после смерти тела? Если она, отделившись от тела, не может приобрести ничего больше, то душа ребёнка, дикаря, кретина, идиота или неуча останется навсегда такой, какой была в момент смерти: она обречена на вечное ничтожество.

Если же она приобретает новые познания после настоящей жизни, значит, она может совершенствоваться. Без будущего прогресса души мы приходим к бессмысленным выводам, с прогрессом же -- к отрицанию всех догматов, основанных на конечном её состоянии, на неизменяемости её судьбы, вечности мучений и т.д. Если же она совершенствуется, то где конец её совершенствованию? Нет никакого основания думать, что душа не может достичь положения ангелов или чистых Духов. Если же она может этого достигнуть, то не было нужды создавать привилегированных Духов, избавленных от всякого труда и пользующихся вечным блаженством, не делая ничего для его достижения, тогда как другие, менее счастливые, достигают вечного блаженства только после долгих и тяжёлых страданий и испытаний. Конечно, Бог мог бы это сделать, но, если предполагать бесконечное совершенство, без которого нет Бога, то нужно предположить и то, что Он не делает ничего бесполезного и ничего такого, что не соответствовало бы Его высшей справедливости и доброте.

9. - «Так как величие и блеск царей выражается количеством их подданных, слуг и царедворцев, то что же может дать большее понятие о величии Царя царей, как не великое множество ангелов, населяющих небо и землю, моря и бездны, а также достоинство тех, которые постоянно пребывают распростёртыми ниц или стоящими у Его престола?»

Не унижает ли Божественное достоинство это сравнение славы Бога с пышностью царей на земле? Мысль эта, внедрённая в невежественные массы, искажает понятие, которое они должны иметь о настоящем величии Божьем: Он -- Бог, а Его приравнивают к мизерным размерам человечества, предполагают в Нём потребность иметь миллионы обожателей и поклонников, вечно распростёртых перед Ним. Это значит приписывать Ему все слабости деспотических и гордых властителей Востока. Что возвеличивает государя действительно великого? Неужели количество и блеск его придворных? Нет. Его доброта, его справедливость и заслуженное название отца своего народа. Спрашивают, есть ли что лучшее, могущее дать понятие о величии Бога, как не множество ангелов, составляющих Его свиту? Да, действительно, есть нечто лучшее – представление о Боге одинаково милосердном, благом и справедливом ко всем своим творениям, а не мстительном, гневном, неумолимом, пристрастном, создавшем ради Своей собственной славы привилегированных существ, которых Он сотворил для вечного блаженства и одарил всеми благами, тогда как других Он заставляет добиваться счастья трудом и искупать вечными карами минуту заблуждения…

10. - Спиритизма в отношении соединения души и тела гораздо более спиритуально, чтобы не сказать менее материально, и более согласно с назначением души. Оно говорит нам: душа независима от тела, которое является лишь её временной оболочкой; сущность её духовна, и нормальная жизнь её – это жизнь духовная. Тело служит лишь орудием для управления способностями души в её отношениях к материальному миру; отделившись же от тела, она пользуется своими способностями с ещё большей свободой и гораздо шире.

11. - Её союз с телом, необходимый на первых ступенях её развития, имеет место только во время её, если можно так выразиться, детства и отрочества, но когда она достигает известной степени совершенства и дематериализации, союз этот ей больше не нужен, и тогда душа прогрессирует уже исключительно жизнью Духа. Как бы многочисленны ни были материальные существования, они все ограничены жизнью тела, и общий их итог составляет, во всяком случае, только самую малую долю духовной жизни, которая вечна.

12. - Нет никаких сомнений, что существуют создания, обладающие всеми достоинствами и качествами ангелов. Спиритические откровения в этом отношении подтверждают верования всех народов, но в то же время указывают на происхождение и на свойства этих существ.

Души или Духи созданы простыми, несведущими, т.е. не имеющими познаний и понимания добра и зла, но способными приобрести и то, и другое; они приобретают то, чего им недостаёт, своим трудом. Цель же их, совершенство, для всех одна и та же; они достигают его более или менее быстро по мере своих сил и доброй воли, все они должны пройти одинаковый путь, исполнить одну и ту же работу; Бог никого не избавляет и никому не облегчает этой задачи, так как все Его дети Ему дороги, и, будучи справедлив, Он не оказывает предпочтений. Бог говорит: «Вот закон, которым вы должны руководствоваться; только он может привести вас к цели: всё, что с ним согласно -- добро; всё, что не согласуется -- зло. Вы свободны следовать ему или не следовать, ваша судьба в ваших руках, распоряжайтесь ею сами». Итак, Бог не создавал зла, все Его законы ведут к добру, человек же сам создаёт зло, нарушая Божественные заповеди; если бы он им добросовестно следовал, то никогда бы не сбился с пути.

13. - Но душа в первых фазах своего существования, так же как и ребёнок, неопытна и потому склонна к греху. Бог даёт ей не опыт, а только возможность приобрести его; каждый ложный шаг на пути зла – это для неё задержка, последствия которой она испытывает и собственным опытом учится тому, чего ей надо избегать. Таким образом она мало-помалу развивается, совершенствуется и движется по ступеням духовной иерархии, пока не достигает положения чистого духа, или ангела. Итак, ангелы – это человеческие души, достигшие высшей, доступной для существа степени совершенства и пользующиеся полнотой обещанного блаженства. До достижения высшей степени они пользуются относительным счастьем, равняющимся достигнутым успехам. Но счастье это не бездеятельно. Оно состоит в исполнении возлагаемых на них Богом обязанностей, хорошее исполнение которых является способом совершенствования. (См. гл. III, Рай).

14. - Человечество не ограничено Землёй; оно распространяется на неисчислимые миры, которые движутся в пространстве космоса; оно жило в тех мирах, которые уже исчезли, и будет жить в тех, которые вновь образуются. Бог творил всегда и будет творить вечно. Задолго до начала существования Земли, какую бы древность ей ни приписывали, в других мирах уже существовали воплощённые Духи, которые проходили те же испытания, какие проходим мы, и которые достигли цели, прежде чем мы были созданы. Следовательно, ангелы, или чистые Духи, существовали всегда, но человеческий период их существования теряется в бесконечном прошлом. Для нас это равносильно тому, как если бы они всегда были ангелами.

15. - Таким образом осуществляется великий закон единства Творения. Бог никогда не был бездеятельным, Он всегда имел чистых Духов для передачи Своих повелений и для управления всеми частями Вселенной, начиная с управления целыми мирами и кончая мельчайшими подробностями. Ему не было нужды создавать привилегированных существ, избавленных от труда; все, как древние, так и последующие, приобрели своё достоинство борьбой и собственными заслугами, все пожинают плоды своих трудов. Так исполняются веления высшего правосудия Божия.

1. - Демоны во все времена играли видную роль в различных теогониях; и теперь, хотя они сильно упали в общественном мнении, значение, приписываемое им ещё и в наши дни, придаёт этому вопросу определённую серьёзность, поскольку он глубоко затрагивает религиозные верования; полезно будет рассмотреть его в некотором развитии, которое он предполагает.

Вера в высшую силу инстинктивна в человеке; её находят во все времена в различных формах. Но если и теперь, при той степени умственного развития, которого достигло человечество, идут споры о происхождении и свойствах этой силы, то насколько несовершенны были понятия о ней в отдалённые времена, во времена младенчества человечества!

2. - Представляемые нам изображения невинности первобытных народов, созерцающих красоту Природы, в которой они видят благость Творца, конечно, очень поэтичны, но страдают отсутствием реализма.

Чем более человек приближается к природному состоянию, тем сильнее господствует в нём инстинкт, что и наблюдается у диких и варварских племён наших дней; что больше всего заботит их, или даже исключительно заботит их – это удовлетворение материальных потребностей: других они не имеют. Чувство, которое способно создать моральное наслаждение, развивается медленно и постепенно. Душа, как и тело, имеет свой младенческий, отроческий и зрелый возраст, но, чтобы достичь зрелости, необходимой для понимания отвлечённых идей, сколько эволюций она должна пройти; сколько существований пережить!

Не восходя далеко к первым векам человечества, оглянемся на жителей наших деревень и спросим себя, возбуждает ли их восторг чудное зрелище восходящего солнца или звёздного неба, щебетание птиц, журчание светлого ручья или усеянный цветами луг? Для них солнце восходит потому, что так надо и так всегда бывает, и если оно достаточно тепло, чтобы созрел хлеб, и не настолько жарко, чтобы он сгорел, то им ничего больше не нужно; они смотрят на небо, чтобы узнать, будет ли завтра хорошая или плохая погода; поют птицы или нет, им решительно безразлично, лишь бы они не поклевали их посевов; пению соловья они предпочитают кудахтанье кур и хрюканье свиней. От светлых и мутных ручейков они требуют только, чтобы они не иссякли или не заливали полей; от лугов -- чтобы давали хорошую траву, а с цветами или без них, им всё равно. Вот всё, чего они желают и что понимают в Природе. А ведь как далеко они ушли от первобытных людей!

3. - Если мы возвратимся к этим последним, то увидим их ещё более занятыми удовлетворением материальных потребностей; то, что доставляет им пользу или вред, определяет для них добро и зло в этом мире. Они верят в сверхчеловеческое могущество; поскольку их больше всего затрагивает материальный вред, то они и приписывают его этой силе, о которой они имеют очень смутное представление. Не понимая ничего вне видимого или осязаемого мира, они представляют себе и эту силу, пребывающей в предметах или существах, приносящих какой-либо вред. Вредоносные животные для них самые естественные и прямые выразители этой силы. По той же причине они видели олицетворение добра в полезных предметах, отсюда поклонение некоторым животным или растениям и даже неодушевлённым предметам. Но человек более чувствителен к злу, чем к добру, добро кажется ему естественным, зло гораздо более затрагивает его, вот почему во всех примитивных культах обряды в честь зловредной силы наиболее многочисленны: тут боязнь перевешивает благодарность.

В продолжение долгого времени человек понимал добро и зло только в физическом смысле; чувство нравственного добра и зла появилось в нём лишь с развитием человеческого разума, только тогда человек стал понемногу понимать, что сверхчеловеческая сила находится вне видимого мира, а не в материальных предметах. Такое понимание было делом некоторых избранных умов, однако, они не могли преодолеть определённых границ.

4. - Так как между добром и злом замечалась постоянная борьба, и зло часто брало верх, и так как нельзя было логически допустить, чтобы зло происходило от благодетельной силы, то и пришли к заключению, что существуют две противоположные силы, управляющие миром. Отсюда вытекает учение о двух началах: добра и зла. Учение это для того времени было вполне логично, так как человек был ещё не способен постичь что-либо высшее. Как мог бы он понять, что зло – состояние временное, из которого может выйти добро, а страдания, мучающие его, могут привести к счастью, помогая ему улучшиться? Ограниченность нравственного горизонта первобытного человека не позволяла ему видеть что-нибудь далее действительной жизни, ни вперёд, ни назад; он не понимал, что он может совершенствоваться и ещё будет совершенствоваться индивидуально, и что превратности жизни происходят от несовершенства духовного существа, пребывающего в нём, предсуществующего телу и переживающего его, очищающегося целым рядом последовательных воплощений, пока не достигнет совершенства. Чтобы понять, что добро может вытекать из зла, мало видеть одно только нынешнее существование: надо охватить взором общее целое; и тогда только появятся действительные причины и их последствия.

5. - Двойное начало добра и зла было в продолжение многих веков и под разными именами основанием всех религиозных верований. Оно было известно у персов под именем Ормузда и Аримана, у иудеев -- Иеговы и Сатаны. Но так как каждый владыка должен иметь подвластных себе исполнителей, то во всех религиях признавались второстепенные силы или гении, добрые и злые. У язычников их было необъятное количество, каждый имел своё специальное предназначение как для добра, так и для зла, для пороков и для добродетелей; они им давали общее имя богов. Христиане и мусульмане позаимствовали от иудеев ангелов и демонов.

6. - Таким образом, учение о демонах берёт своё начало в верованиях глубокой древности, признававших два начала: добра и зла. Мы же рассмотрим его только с христианской точки зрения и постараемся разобраться, согласно ли оно с более точными понятиями, которые мы имеем в настоящее время о свойствах Божества.

Эти свойства составляют точку отсчёта, основу всех религиозных учений; догматы, культы, обряды, обычаи, мораль, всё приходит в соприкосновение с более или менее верными понятиями о Боге, начиная с идолопоклонства и кончая христианской верой. Если сокровенная сущность Бога и составляет тайну для нашего разума, всё же мы его понимаем лучше, чем оно было понято раньше, и происходит это благодаря учению Христа. Христианство, согласно с разумом, учит нас, что:

Бог един, вечен, неизменен, нематериален, всемогущ, бесконечно благ и справедлив, бесконечен во всех Своих совершенствах.

И как сказано выше (гл. VI, Вечные наказания): «Если бы отняли малейшую частицу от одного из достоинств Божьих, Он уже не был бы Богом, так как тогда могло бы быть более совершенное существо». Все эти достоинства во всей своей абсолютной полноте составляют критерий всех религий, мерило истинности каждого принципа, преподаваемого ими. Чтобы основания их были правильны, нужно, чтобы они не нарушали ни одного из достоинств Божьих. Посмотрим, так ли это в обычном учении о демонах.

7. - Существовал ли Сатана вечно, как Бог, или появился позже Бога? Если он вечен, как Бог, то он не сотворён, а, следовательно, равен Богу. В таком случае Бог уже не един; существует Бог добра и Бог зла.

Явился ли он позднее? Тогда он создание Божье. Если он делает одно только зло, неспособен раскаяться и делать добро, то значит, Бог создал существо, навеки предназначенное творить зло. Если зло совершается не Богом, а предназначенным к тому его созданием, то всё же Бог его первоначальный источник, и значит, Он не бесконечно добр. То же можно сказать и о всех злых существах, называемых демонами.

8. - Таково верование, которого держались очень долго. Теперь же говорят*:

---

* Следующие цитаты взяты из повеления кардинала Гуссэ, архиепископа Реймсского, о Посте 1865 года. В силу личных заслуг и положения автора, можно считать их последним выражением Церкви об учении о демонах.

---

«Бог, по существу Своему высшая доброта и святость, сотворил их не плохими и зловредными. Его отеческая рука, распространяющая на все творения блеск его бесконечных совершенств, и их осыпала своими самыми великолепными дарами. К их превосходным природным качествам Бог прибавил щедроты Своей милости и сделал их во всём подобными возвышенным Духам, пребывающим в славе и блаженстве. Замешанные в ряды ангельской иерархии всех степеней, они исполняли те же задачи и преследовали те же цели. Глава их был самым прекрасным из архангелов. Они имели возможность также заслужить и быть присоединёнными к вечному небесному блаженству. Это было бы величайшей наградой, которой увенчались бы все остальные, полученные ими милости, но она должна быть ценой их кротости и послушания. Они же стали недостойны её, потеряли милость Всевышнего своим дерзким и безумным поведением. Но что же было поводом к возмущению? Какую истину они не хотели признать? Какой догмат веры или поклонения они отвергли? Церковь и Святое Писание не говорят об этом с полной достоверностью, но кажется несомненно, что они не согласились ни с посредничеством Иисуса Христа для себя, ни на возвышение человеческой природы в Сыне Божьем.

«Божественное Слово, которым была сотворена всякая вещь, также и единственный посредник и Спаситель как на небе, так и на земле. Сверхъестественная цель дана ангелам и людям только в предвидение Его воплощения и заслуг, так как нет никакой соразмерности между творениями высших Духов и этой наградой, ибо это не кто иной, как сам Бог; никакое создание не могло бы достигнуть этого без чудесного вмешательства Его милосердия. Итак, чтобы пополнить бесконечное пространство, которое отделяет Божественное существо от дел рук Его, нужно было, чтобы Бог соединил в Своей особе две природы и присоединил к Своему божеству природу ангела или человека. Он выбрал природу человека.

«Это намерение, задуманное до начала времён, было объявлено ангелам задолго до своего исполнения. ЧеловекБог был им указан в будущем, как Тот, Который должен их утвердить во славе, с тем условием, что они должны поклоняться Ему на земле во время Его миссии и на небе вовеки веков. Неожиданное откровение, чудное видение для великодушных благородных сердец; но глубокая и удручающая тайна для гордых Духов! Эта сверхъестественная цель, эта великая слава, которая была им обещана, не будет уже наградой за их личные достоинства. Они не будут иметь возможность приписывать все права и преимущества только самим себе. Посредник между ними и Богом, какое оскорбление их достоинству! Предпочтение, отданное человеческой природе, какая несправедливость! Какое нарушение их прав! Неужели они когда-либо увидят это человечество, которое настолько ниже их, обожествлённым своим союзом со Словом и сидящим справа от Бога на великолепном престоле? Возможно ли согласиться вечно преклоняться и восхвалять Его?

«Люцифер и третья часть ангелов пали, не устояв против этих гордых и ревнивых мыслей. Святой Михаил и с ним наибольшее число ангелов воскликнули: «Кто равен Господу? Он господин своих милостей и владыка всего мира! Слава Богу и Агнцу, который будет принесён в жертву для спасения мира». Но глава восставших, забыв, чем он обязан Создателю, давшему ему его права и преимущества, в безумии своём воскликнул: «Я сам поднимусь на небеса; устрою жилище своё в надзвёздном мире; я поднимусь на горное место, я буду властвовать над самыми высокими облаками и буду равен Всевышнему». Кто был согласен с ним, встретил его слова криками одобрения, и такие нашлись во всех разрядах небесной иерархии; но, несмотря на своё количество, они не избегли наказания».

9. - Это учение вызывает несколько возражений.

1. Если Сатана и демоны были ангелами, значит, они были совершенны; могли ли они тогда до такой степени пасть, чтобы не признать власть Бога, в присутствии Которого они находились? Ещё можно было бы согласиться с этим, если бы они достигли этой высокой степени постепенно, пройдя через известные испытания несовершенства. Тогда они могли бы иметь тяжкий и неприятный возврат к прошлому. Но ведь нам их представляют как существ, уже сотворённых совершенными: вот это и непонятно.

Последствия данной теории таковы: Бог хотел создать их совершенными, поскольку наделил их всеми дарами, но Он ошибся; следовательно, по учению Церкви, Бог не непогрешим*.

---

* Это чудовищное учение подтверждено Моисеем, когда он говорит (Книга Бытия, глава VI, ст. 6 и 7): «Он раскаялся, что создал человека на земле. И, будучи тронут болью до глубины души, сказал: «Я сотру с лица земли человека, которого я создал; я уничтожу всё, от человека до животных, начиная с тех, кто ползает по земле, и вплоть до птиц на небе: потому что я раскаиваюсь, что сотворил их».

Бог, который раскаивается в том, что он сделал, не является совершенным и непогрешимым; значит, он не Бог. И это слова, которые Церковь провозглашает святыми истинами. И тем более мы не видим ничего общего между животными и извращённостью людей, чтобы заслужить своего уничтожения.

---

2. Ни Церковь, ни священная история не объясняют причины восстания ангелов против Бога; считается только вероятным, что они отказывались признать будущего Мессию в лице Христа. Какой же смысл в таком подробном описании этой картины? Из какого источника почерпнуты эти слова, так чётко донесённые в словах и в простом шёпоте? Что-нибудь одно: или это описание верно, или нет; если оно верно, то почему Церковь о нём умалчивает? Если же Церковь молчит и если это только предположения, то такое описание не более, как произведение фантазии*.

---

* Мы находим у Исайи, в главе XIV, ст. 11 и последующих: - «Твоя гордыня бросилась в ад; твоё мёртвое тело пало на землю; твоей постелью будет гниль, а твоим одеянием будут черви. – Как пал ты с небес, Люцифер, ты, казавшийся таким блестящим в блеске дня? Как был ты сброшен на землю, ты, бичевавший народы; - говоривший в своём сердце: Я поднимусь на небо, установлю своё жилище над Божьими звёздами, сяду на горное место, рядом с Аквилоном; я помещу себя над самыми высокими облаками и буду подобен Всевышнему? – И тем не менее, ты бросился от этой славы в ад, в самые глубины бездны. – Те, кто увидит тебя, подойдут к тебе и, посмотрев на тебя, скажут: Неужели это тот человек, который приводил в ужас землю, наводил страх на царства, превратил мир в пустыню, разрушал города, держал в цепях своих пленников?».

Эти слова пророка относятся не к возмущению ангелов, это намёк на гордыню и падение царя Вавилонского, который держал евреев в плену, как это доказывают последние стихи. Царь Вавилонский аллегорично назван именем Люцифера, но он никак не описывал вышеуказанной сцены. Это слова царя, который говорил в своём сердце, и по своей гордыни ставил себя выше Бога, народ Которого он держал в плену. Предсказание освобождения евреев, падения Вавилона и поражения ассирийцев, кстати, является исключительной темой этой главы.

---

3° 3. Слова, приписываемые Люциферу, доказывают его невежество, какое очень странно встретить у архангела, который по своей природе и способностям не мог не знать устройства Вселенной; подобные заблуждения и предрассудки могли встречаться только среди людей до тех пор, пока наука не просветила их. Как мог он сказать: «Я помещу своё жилище в надзвёздных краях, я буду властвовать над самыми высокими облаками»? Это всё то же древнее предположение о Земле, как о центре Вселенной, о заоблачных краях, которые простираются за пределы звёзд, об ограниченной области звёзд, составляющей свод, когда астрономия нам представляет их рассыпанными в беспредельном пространстве. Поскольку сегодня известно, что облака не поднимаются выше двух миль от поверхности земли, значит, чтобы сказать, что он будет властвовать над облаками или вознесётся на горы, нужно было, чтобы события происходили на Земле, и чтобы Земля была местонахождением ангелов. Если же они находились на высоте, то бесполезно было говорить, что он вознесётся выше облаков: заставлять ангелов изъясняться таким языком, значит признать, что люди теперь знают больше, чем ангелы. Церковь всегда делала ошибку, не желая считаться с прогрессом науки.

10. - Ответ на первое возражение – в следующем отрывке:

«Писание и традиции дают название «небо» тому месту, где были помещены ангелы в момент их сотворения. Но это не было небо небес, небо блаженного видения, где Бог допускает Своим избранным без труда и без покрова созерцать Себя; где искушения и слабости неизвестны; справедливость, радость и мир царствуют нераздельно; святость и слава незыблемы. Это была другая небесная область, другая блестящая и счастливая сфера, где эти благородные существа, щедро одарённые Божественными Откровениями, должны были принять эти Откровения с покорностью веры и следовать им, раньше, чем они могли ясно убедиться в их действительности из самой сущности Божества».

Из вышесказанного можно заключить, что павшие ангелы принадлежали к разрядам менее возвышенным, менее совершенным, и что они ещё не достигли того положения, когда ошибка невозможна. Согласимся с этим; но тогда здесь получится видимое противоречие, так как выше было сказано: «Бог их создал во всём подобными высшим Духам», что «они были распределены по всем порядкам, чинам и разрядам»; что «они имели одно назначение и одну судьбу, и что глава их был самый прекрасный из архангелов». Если они были сотворены для тех же дел и назначений, как и другие, то они не были низшего свойства; если они были смешаны и размещены во всех разрядах, то они не имели отдельного пребывания. Итак, это возражение остаётся во всей своей силе.

11. - Есть ещё другое, бесспорно самое серьёзное и важное возражение.

Сказано: «Это намерение (посредством Христа), предопределённое до начала времён, было объявлено ангелам ещё задолго до его исполнения». Итак, Бог знал всегда, что ангелы, а также и люди будут иметь необходимость в этом посредничестве. Знал Бог или не знал, что некоторые ангелы падут, что падение это повлечёт вечное проклятие, без надежды на прощение, что они будут предназначены для соблазна людям, и что если люди соблазнятся, то их постигнет та же участь? Если Он это знал, то Он и сотворил этих ангелов, заранее предназначенных к верной гибели, как их собственной, так и большей части человечества. Чтобы ни говорили, невозможно согласовать подобное преднамеренное творение с бесконечной благостью Создателя. Если же Он этого не знал, то Он не был бы всемогущ. В обоих случаях это -- отрицание двух достоинств, без которых Бог не был бы Богом.

12. - Если же допустить падение ангелов подобно падению людей, то, конечно, наказание является естественным справедливым следствием ошибки, и если в то же время допустить возможность искупления и возврата к добру после раскаяния, то ничто не противоречит благости Бога. Хотя Бог и знал, что они падут и будут наказаны, но Он знал также, что это временное наказание будет средством дать им понять свою ошибку и послужит им на пользу. Таким образом, исполняются слова пророка Иезекииля о том, что Бог хочет не смерти грешника, а его спасения*». Что было бы отрицанием благости Божией, если бы Он не признавал пользы раскаяния и не давал возможности возвращения к добру. По этой гипотезе, совершенно верно сказано: «Эти ангелы, с первой минуты своего творения, были предназначены к вечному злу и определены стать демонами, чтобы вовлекать людей в грех».

---

* См. выше, глава VII, n° 20, цитата из Иезекииля.

13. - Посмотрим теперь, какова их судьба и что они делают.

«Как только их мятеж выразился на языке Духов, т.е. в их мыслях, тотчас же они были изгнаны из небесного селения и низвергнуты в преисподнюю.

«Под этими словами мы подразумеваем то, что они были удалены или сосланы в места наказаний, где они испытывали муки от огня, согласно тексту Евангелия, сказанного Самим Спасителем: «Идите, проклятые, в огонь вечный, приготовленный дьяволу и его ангелам». Апостол Пётр выражается точнее: «Бог предал их цепям и мучениям ада, но не все там остаются постоянно, только при кончине мира они будут там заперты навсегда вместе с отверженными. В настоящее же время Бог допускает ещё, чтобы они принимали участие даже в общениях с человеком, на которого они имеют самое растлевающее влияние. Пока одни находятся в своих мрачных жилищах и служат там орудием Божественного правосудия над теми несчастными душами, которых они соблазнили, великое множество других, составляющих несметные невидимые легионы, под предводительством своих начальников, пребывают в низших слоях нашей атмосферы и пролетают все части Вселенной. Они вмешиваются во всё, что происходит здесь, на земле, и принимают во всём самое деятельное участие».

Что касается слов Иисуса Христа о мучении вечным огнём, этот вопрос разбирается в главе IV, Ад.

14. - Согласно этому учению, только часть демонов находится в аду; другая же скитается на свободе и вмешивается во всё, что происходит на земле, с удовольствием сея зло, и так до скончания мира, время которого не определено и, вероятно, произойдёт ещё не так скоро. Почему же такая разница? Неужели они менее виновны? Конечно, нет. Может быть, они выходят оттуда по очереди, что, пожалуй, можно заключить из следующего: «Пока одни находятся в своих мрачных жилищах и служат там орудиями Божественного правосудия над теми несчастными душами, которых они соблазнили».

Значит, их назначение заключается именно в том, чтобы терзать соблазнённые ими души. Итак, они наказывают не тех, кто согрешил по собственной воле, а только тех, которых они сами же соблазнили. Они в одно и то же время причина вины и орудие наказания; и ещё одна вещь, которую даже человеческое правосудие при всём своём несовершенстве не допустило бы, а именно, что жертва, павшая по слабости при намеренном искушении, и тот, кто хитростью и коварством подстрекает к падению, наказываются почти одинаково; причём жертва даже сильнее, так как, оставляя землю, она идёт прямо в ад, чтобы никогда из него не выйти и страдать непрестанно и вечно, тогда как соблазнитель пользуется отдыхом и свободой до конца мира. Неужели правосудие Божие так же несовершенно, как и людское?

15. - Это не всё. «Бог допускает, чтобы они занимали место между творениями, чтобы они принимали участие даже в общениях с человеком, на которого они имеют самое растлевающее влияние». Бог не мог не знать, что они употребляют во зло данную им свободу; зачем же Он даёт её им? Значит, Он сознательно и намеренно предаёт Своё создание в их руки, зная заранее, в силу Своего предвидения, что они падут и что их ждёт участь демонов. Разве мало людям их природных слабостей, чтобы допустить их к искушению таким опасным врагом, тем более опасным, что он невидим? Если б хотя бы это наказание было временным, а виновный мог надеяться на искупление; но нет, он осуждён навеки. Его раскаяние, его возврат к добру, его сокрушения о содеянном грехе излишни.

Таким образом, демоны служат провокаторами, поставщиками душ для ада, причём, с позволения Бога, Который знал, создавая души, судьбу, уготованную им. Что бы сказали на земле о судье, который поступал бы так для пополнения тюремного населения? Странное понятие дают нам о Божестве, о Боге, основные свойства Которого -- высшая доброта и справедливость! Такое учение преподают во имя Иисуса Христа, который проповедовал только прощение, любовь и милосердие! Было время, когда такие аномалии проходили незамеченными; их не понимали, их не чувствовали; под тяжестью деспотизма человек слепо покорялся и отказывался от своего разума; теперь же пробил час освобождения, человек стал понимать справедливость, он желает её при жизни и после смерти, вот почему он говорит: «Этого нет, этого не может быть, или Бог не Бог».

16. - «Наказание преследует повсюду этих падших и проклятых существ, ад с ними всюду, они не имеют ни покоя, ни отдыха, даже сладостная надежда преобразилась для них в горесть, она им отвратительна. Рука Божья поразила их в самом грехе, и их воля ожесточилась во зле. Став порочными, они не хотят ничего другого и остаются такими навсегда.

«Они после грехопадения подобны людям после смерти. Следовательно, искупление для того, кто пал, невозможно; гибель их безвозвратна, и они упорствуют в гордыне своей против Бога, в ненависти к Христу, в зависти против человечества.

«Не приобретя славы небесной, они силятся создать своё царство на Земле и изгнать из неё царство Божье. Вопреки их желанию, воплотившееся Слово исполнило своё намерение для спасения и славы человечества; все их действия направлены только на то, чтобы отнять у Него искупленные Его страданиями души; они всё пускают в ход, чтобы очаровать души, которые оно выкупило; хитрость, назойливость, обман, искушение, чтобы подвигнуть людей на зло и погубить их.

«С такими врагами жизнь человека от колыбели и до могилы, увы! лишь постоянная борьба, поскольку они могущественны и неутомимы!

«Враги эти, действительно, те самые, которые ввели зло на свете и покрыли Землю таким густым покровом порока и заблуждений; те, которые в продолжение веков заставляли обожать себя как богов, и господствовали над народами древности; те, которые и теперь ещё имеют тираническое влияние на идолопоклонников и производят соблазн и беспорядок в самом христианском обществе.

«Чтобы понять, какими средствами они располагают в их злобных целях, достаточно сказать, что они ничего не потеряли из чудесных способностей, составляющих преимущество ангельской природы. Конечно, будущее и сверхъестественный порядок имеют свои тайны, которые Бог не открывает, и которых они постичь не могут, но всё-таки их способности намного превышают наши, и потому они мгновенно постигают следствия в причинах и причины в следствиях. Эта способность проникновения даёт им возможность заранее объявлять события, которые ускользают от нашего предположения. Расстояние и разнообразие мест не существуют для их подвижности; быстрее молнии, скорее мысли они почти в одно и то же мгновение могут находиться в различных точках земного шара и могут, как свидетели, сообщать о событиях, совершающихся на нём, почти в момент их совершения.

«Общие законы, которыми Бог управляет миром, им не подчиняются; они не могут их заменить и, следовательно, предсказывать и совершать настоящие чудеса; но они имеют способность подражать и переделывать в известных пределах Божественные дела; они знают, какие явления происходят при соединении элементов, с достаточной вероятностью предсказывают те из них, которые происходят естественным путём. Отсюда такое множество оракулов, о которых говорят как священные, так и светские книги, служившие предметом и основанием всяких суеверий.

«Простая и бесплотная природа демонов делает их незримыми нашему глазу; они около нас, а мы их не видим; они действуют на нашу душу, помимо нашего слуха; мы слышим как будто собственные мысли, тогда как подвергаемся их внушению и соблазну их вредного влияния. Наши же расположения им известны по впечатлениям, которые мы испытываем, и они нападают на нас по обыкновению с самой слабой стороны. Чтобы вернее соблазнить нас, они представляют нам соблазны и внушения, соответствующие нашим склонностям. Они изменяют свой образ действий согласно характеру и темпераменту соблазняемого, но их любимейшее оружие -- ложь и лицемерие».

17. - Говорят, что наказание за ними следует повсюду: им нет более ни мира, ни покоя. Это не уничтожает замечания об отсрочке для тех, которые ещё не находятся в аду; отсрочка эта тем менее объяснима, что, находясь на воле, они делают ещё больше зла. Без сомнения, они не так счастливы, как добрые ангелы; но разве данная им свобода не имеет никакой цены? Если они не пользуются моральным счастьем, этим достоянием добродетели, то, во всяком случае, они менее несчастны, чем их сообщники, которые мучаются в огне. Притом злое существо испытывает своего рода удовлетворение, совершая зло на полной свободе. Спросите преступника, всё ли ему равно -- быть в тюрьме или на свободе совершать свои преступления без помех? Положение в обоих случаях одинаково.

Говорят, что угрызения совести преследуют их без пощады, но забывают, что угрызения совести -- предвестник раскаяния, если не само раскаяние. Но ведь сказано: «Став порочными, они не хотят ничего другого и остаются такими навсегда». Раз они хотят быть порочными, значит, они не раскаиваются, если бы у них явилось малейшее сожаление о содеянном, они перестали бы делать зло и просили бы прощения. Следовательно, угрызение совести для них не наказание.

18. - «Они после грехопадения подобны людям после смерти. Значит, искупление для того, кто пал, невозможно». Откуда взялась эта невозможность? Непонятно, какое сходство может быть между ними и человеком после смерти; это выражение вообще неясно. Невозможность эта происходит ли от их собственной воли или от Бога? Если это действие их воли, то это доказывает их крайнюю порочность и закоренелость во зле; тогда непонятно, как такие испорченные существа могли быть добродетельными ангелами, и как в продолжение бесчисленных веков, проведённых между блаженными существами, они не выказали своей испорченности. Если это воля Божья, то это ещё менее понятно; почему Он назначает наказанием невозможность возврата к добру после первого же прегрешения? В Евангелии нет ничего подобного.

19. - Ещё прибавляют: «Гибель их безвозвратна, и они упорствуют в гордыне своей перед Богом». К чему бы им послужило желание не упорствовать, если всякое раскаяние бесполезно? Если бы они имели надежду на искупление, чего бы оно им ни стоило, то добро имело бы цель для них. Если же они упорствуют во зле, то потому, что у них пропала всякая надежда. А почему Бог отнял у них всякую надежду? Чтобы отомстить за обиду, которую они нанесли Ему недостатком повиновения. Итак, чтобы удовлетворить Своё неудовольствие некоторыми виновными, Он заставляет их не только страдать, но ещё делать зло, вовлекать во зло и толкать на вечную гибель человеческие существа, а ведь достаточно было одного только порыва милосердия, чтобы избежать такого ужасного бедствия, предвиденного ещё заранее, от начала веков!

Было ли тут дело в том, что этот простой и чистый акт милосердия, возможно, был бы поощрением зла? Нет, он был бы условным прощением при чистосердечном обещании возврата к добру. Вместо слова надежды и милосердия, Бога заставляют говорить: «Пусть лучше погибнет весь род людской, чем прекратится Моя месть!». И после этого удивляются, что при таком учении так много неверующих и атеистов! Таким ли изображает нам Иисус своего Отца? Он, который ставит непременным законом прощение и забвение обид, который учит платить добром за зло, любовь к врагу считает высшей степенью добродетели, заслуживающей высшей награды -- Неба! Хотел ли он, чтобы люди были добрее, справедливее и сострадательнее самого Господа Бога?

20. - Согласно учению Спиритизма ни ангелы, ни демоны не составляют каких-либо отдельных существ, поскольку все разумные существа созданы одинаково. Соединённые с материальным телом, они составляют человечество, которое заселяет Землю и другие обитаемые планеты; отделённые от тел, они составляют мир духовный, или мир Духов, населяющих пространства. Бог создал их способными к улучшению и поставил им целью достижение совершенства, а также счастья, как следствия усовершенствования, но самого совершенства Он им не дал: Он хотел, чтобы они достигали его собственными усилиями, чтобы оно было заслужено. Они прогрессируют с мига своего создания то в состоянии воплощения, то в бестелесном состоянии; дойдя до апогея, они делаются чистыми Духами, или ангелами по общепринятому выражению, так что, начиная с зародыша разумного существа до ангела, существует неразрывная цепь, каждое звено которой – это известная степень в прогрессе.

Отсюда вывод, что существуют Духи всех степеней морального и интеллектуального совершенства, в зависимости от того, где они находятся: внизу, наверху или в середине иерархической лестницы. Следовательно, они в соответственной степени обладают знаниями, невежеством, злобой или добротой. В низших рядах есть такие, которые ещё очень склонны ко злу и которым оно нравится. Можно их назвать демонами, если угодно, поскольку они способны на всё дурное. Если Спиритизм не даёт им этого названия, то потому, что под ним подразумевает сегодня существ, отличных от человечества, в корне развращённых, предназначенных к вечному злу и неспособных прогрессировать в добре.

21. - Согласно учению Церкви, демоны были сотворены добрыми и стали злыми вследствие непослушания: это падшие ангелы. Господь поставил их высоко, но они сами сошли вниз. По Спиритизму же это несовершенные Духи, которые ещё исправятся; они стоят пока что на нижних ступенях иерархической лестницы, но они поднимутся.

Те, которые по своему небрежению, беззаботности, упрямству или злой воле остаются на нижних ступенях более долгое время, несут на себе последствия этого; а привычка ко злу ещё более затрудняет выход из этого положения. Но наступает время, когда они начинают уставать от этого тяжёлого состояния и сопровождающих его страданий; тогда-то, сравнивая своё положение с положением добрых Духов, они поймут, что в их интересах быть добрыми, и постараются исправиться; но сделают это только по собственной воле, без всякого принуждения. По своей способности прогрессировать, они подчинены закону прогресса, но они не прогрессируют вопреки своей воле. Бог постоянно доставляет им средства к этому, но они свободны воспользоваться ими или нет. Если бы прогресс был принудительный, то он не имел бы заслуги, а Бог хочет, чтобы его достигали своими трудами; Он никого не выдвигает на первое место по привилегии, но первые ряды открыты для всех, и желающие достигают их своими усилиями. Даже самые высшие ангелы достигли своих степеней, пройдя, как и другие, по общему пути.

22. - Достигнув известной степени очищения, Духи получают миссии в соответствии со своими совершенствами, они исполняют всё то, что предписывается ангелам различных разрядов. Поскольку Бог творил вечно, то всегда находились Духи, способные исполнять Его повеления по управлению мирами. Итак, довольно одного только разряда разумных существ, подчинённых закону прогресса. Это единство в творении вместе с мыслью, что все имеют одинаковую точку отправления, проходят тот же путь совершенствования и возвышаются своими трудами, гораздо больше соответствует справедливости Божьей, чем создание более или менее одарённых и привилегированных существ.

23. - Поскольку общепринятое учение об ангелах, демонах и душах человеческих не допускает закона совершенствования, то вид существ, стоящих на разных ступенях, приводит людей к заключению, что это особенные создания. Это учение, таким образом, представляет Господа пристрастным отцом, дающим всё лишь некоторым из своих детей и возлагающим на других только самый тяжкий труд. Неудивительно, что люди долго не находили такое пристрастие шокирующим, поскольку сами придерживались того же относительно своих детей; давая им права старшинства и привилегии рождения; могли ли они думать, что поступают хуже Бога? Но теперь идеи расширились и стали яснее; люди имеют более верное понятие о справедливости, стремятся к ней и, если не всегда видят её на земле, то надеются, по крайней мере, найти её на небесах; вот почему всякое учение, в котором правосудие Божье не является во всей своей чистоте, отвергается разумом.

1. - Современные феномены в области Спиритизма заставили обратить внимание на подобные им явления, происходившие во все эпохи, и никогда они так живо не интересовалась этим вопросом, как за последнее время. Сходство фактов указывало на однородность их происхождения. Невежество увидало в них, как и во всех необыкновенных явлениях, причина которых неизвестна, сверхъестественную причину, а суеверие преувеличило их, прибавив к ним абсурдные верования; отсюда -- масса легенд, большей частью представляющих собой смесь истины с большим вымыслом.

2. - Учения о Сатане, которого так долго держались, настолько преувеличивало его могущество, что заставило, так сказать, забыть Бога, поэтому ему приписывали всё, что, как казалось, превосходило могущество человека; во всём видели руку Сатаны; на всё лучшее, на самые полезные открытия, особенно на все те, которые могли вывести человечество из невежества и расширить его кругозор, много раз смотрели как на деяния дьявола. Спиритические феномены, сильно развившиеся в наши дни и изучаемые более внимательно при помощи разума и научных данных, подтвердили, вмешательство таинственных существ, но ограниченных законами Природы и открывающих своими проявлениями новую силу и неизвестные до сих пор законы. Вопрос ограничивается, следовательно, желанием узнать, какого рода эти существа.

Пока о мире Духов были лишь неясные или системные представления, ещё можно было ошибаться, но теперь, когда серьёзные наблюдения и приобретённые опытом знания пролили свет на природу Духов, на их происхождение и предназначение, на их мировое значение и способ проявления, вопрос этот решён на основании фактов. Теперь всем известно, что когда-то считавшиеся таинственными существа -- не что иное, как души живших прежде на Земле людей. Известно также, что различные категории Духов добрых и дурных не представляют из себя существ различного рода, а означают только различные степени их развития. По своему духовному и нравственному развитию они занимают различное положение, почему и проявляются различно, но это нисколько не мешает им происходить от одной большой человеческой семьи, точно так же, как от неё происходят дикарь, варвар и образованный, утончённый человек.

3. - В этом вопросе, как и во множестве прочих, Церковь придерживается старых верований, что касается демонов. Она говорит: «Наши правила незыблемы и не изменялись в течение восемнадцати веков». Главная ошибка Церкви именно в том и заключается, что она не желает считаться с прогрессом мысли, и думает, что и Бог также не соизмеряет Своих откровений с развитием человеческого разума и говорит с развитыми людьми тем же языком, каким говорил и с людьми первобытными. Если в то время, как человечество совершенствуется, религия будет продолжать держаться старых заблуждений, как в духовном, так и в научном отношениях, то настанет момент, когда её совершенно затопит неверие.

4. - Вот как Церковь объясняет исключительное вмешательство демонов в современных проявлениях*.

---

* Цитаты этой главы взяты из того же послания, что и в предыдущей главе, чьим продолжением они являются, и имеют одного и того же автора.

---

«Демоны всегда старательно скрывают своё присутствие, чтобы удалить всякое подозрение. Всегда хитрые и лукавые, они запутывают своими сетями человека, прежде чем дать ему почувствовать цепи гнёта и рабства. Они или возбуждают в человеке любопытство разными явлениями и детскими играми; они удивляют прелестью чудесного. Если сверхъестественное проявляется, если их могущество выдаёт их, они успокаивают опасения, возбуждают доверие, вызывают дружбу. То они выдают себя за божества и добрых гениев, то присваивают себе имена или даже черты умерших, оставивших по себе память среди живущих. При помощи этого обмана, достойного древнего змия, они говорят, и их слушают, они рассуждают о догматах, и им верят, они примешивают ко лжи немного истины и вводят человека в различные заблуждения. К этому и сводятся все мнимые откровения, пришедшие из-за могилы; чтобы достигнуть этого результата, дерево, камень, леса и ручьи, идольские капища, ножки столов, рука ребёнка делаются прорицателями, вот почему ворожея пророчествует в бреду, а невежда в таинственном сне становится вдруг учёным. Обманывать и совращать -- вот конечная цель, всюду и во все времена преследуемая в этих странных проявлениях.

«Удивительные результаты этих наблюдений или фактов, большей частью странных и нелепых, не могут происходить ни от их внутренней силы (камни, деревья и т.д.), ни по порядку, установленному Богом, их можно получить только при содействии тайных сил. Такими именно и представляются необыкновенные феномены, получаемые в наши дни при помощи магнетизма, на вид совершенно безобидного, и разумного органа говорящих столов. При помощи этих операций современной магии у нас возобновились вызывания Духов и прорицания, консультации, исцеления и те обманы, которыми так прославились идольские капища и пещеры сивилл. Как и прежде, приказывают дереву -- и дерево слушается; его спрашивают -- и оно отвечает на всех языках и на все вопросы; так оказываются в присутствии невидимых существ, присвоивших себе имена умерших, предполагаемые откровения которых отмечены противоречиями и ложью; иногда появляются лёгкие и призрачные образы, одарённые сверхчеловеческой силой.

«Кто же эти таинственные агенты феноменов, настоящие актёры этих необъяснимых сцен? Ангелы не взяли бы на себя столь недостойной роли и не пожелали бы подвергаться всем случайностям пустого любопытства. Души умерших, которых Бог запрещает расспрашивать, находятся там, где указано им Его правосудием, и они не могут приходить к живущим без его позволения. Таинственные существа, являющиеся по первому призыву как еретика и нечестивца, так и правоверного, по первому призыву преступления и невинности, -- не посланники Бога, не апостолы истины и спасения, а сообщники заблуждения и ада. Несмотря на всё своё старание прикрыться самыми уважаемыми именами, они выдают себя ничтожеством своего учения, низостью своих поступков и бессвязными речами. Они стараются изъять из религиозного символа всё учение о первородном грехе, о воскресении из мёртвых, о вечных муках, и всё Божественное откровение, чтобы лишить закон его истинного смысла и открыть пороку широкий путь. Если бы их внушения могли иметь преобладать, они создали удобную религию для социализма и для всех тех, кто пренебрегает понятием о долге и совести. Безверие нашего века приготовило им путь. О, если бы христиане вернулись в лоно истинной веры, они избежали бы этого нового и опасного наваждения!»

5. - Вся эта теория основана на том принципе, что ангелы и демоны – это существа, различные от душ человеческих, и что эти последние представляют собой продукт особого создания, стоящий по разуму, знаниям и способностям даже ниже демонов. Она признаёт исключительное вмешательство падших ангелов в древних и современных проявлениях, приписываемых Духам умерших.

Возможность для Духов общаться с живыми доказывается фактами, опытами и наблюдениями, которые мы рассматривать здесь не будем. Но допустим гипотетически вышеизложенное учение и посмотрим, не разобьёт ли она сама себя своими доводами.

6. - Из трёх категорий ангелов одна, по учению Церкви, занимается исключительно небом; другая управляет Вселенной; третьей поручается земля, и в ней находятся ангелы-хранители, назначенные покровителями каждому человеку. Часть ангелов этой категории возмутилась и преобразовалась в так называемых демонов. Если Бог разрешил этим последним толкать людей к гибели при помощи всевозможных наваждений и явных проявлений, почему же Он, если Он действительно благ и справедлив, дал им такое огромное могущество и свободу, из которых они делают пагубное употребление, и не позволил добрым ангелам противодействовать им такими же проявлениями, направленными исключительно к добру? Предположим, что Бог дал одинаковое могущество добрым и дурным, что уже было бы беспримерной милостью для этих последних, тогда человек был бы свободен в своём выборе, но предоставить им преимущество соблазна и способность подделываться под добро, чтобы вернее совращать с пути истины, равнялось бы западне, в которую легко попадает человек по своей слабости, неопытности и прямодушию, скажем более: это было бы злоупотреблением его веры в Бога. Рассудок отказывается признать такое пристрастие в пользу зла. Рассмотрим факты.

7. - Демонам приписывают возвышенные способности, они ничего не утратили из своей ангельской природы; они обладают знанием, проницательностью, предусмотрительностью и ясновидением ангелов и, кроме того, коварством, ловкостью и хитростью самой высокой степени. Их цель -- отдалить людей от добра, и особенно удалить от Бога и вовлечь в ад, поставщиками и вербовщиками которого они являются.

Было бы понятно, если б они обращали своё внимание на идущих по правильному пути и потому ушедших от их власти; обольщение этих людей, чтоб вовлечь их в свои сети, понятно, но остаётся непонятным то, что они обращаются и к тем, кто уже принадлежит им душой и телом; кто же ещё прочнее находится в их когтях, как не тот, кто отрицает Бога и богохульствует, кто погряз в пороке и страстях? Не находится ли он и без того на пути, ведущем к аду? Будет ли понятно то, что уверенные в своей добыче, они побуждают её молиться Богу, покоряться Его воле, отказываться от зла; раскрывают перед её глазами все радости жизни добрых Духов и с отвращением описывают положение злых? Видали ли вы когданибудь купца, который бы расхваливал своим покупателям товар соседа в ущерб своего собственного и предлагал бы им купить у другого? Хулит ли когда-нибудь вербовщик солдат воинскую жизнь и хвалит ли отдых жизни семейной? Говорит ли он рекрутам, что их ждёт жизнь труда и лишений, что у них девять шансов из десяти быть убитыми или, по крайней мере, остаться без рук и без ног?

А между тем, именно такую нелепую роль церковные учения заставляют играть демона, поскольку достоверно известно, что вследствие наставлений, исходящих из невидимого мира, мы видим, как каждый день неверующие и безбожники возвращаются к Богу и молятся Ему с усердием, чего они никогда не делали раньше; порочные люди с жаром работают над своим улучшением. Допустить мысль, что это хитрость демона, значит признать его за настоящего глупца. Так как вышесказанное – не простое предположение, а факт, удостоверенный опытом, отрицать который невозможно, надо из него вывести следующее заключение: или демон в высшей степени неразумен, так как он работает не в свою пользу, и не настолько хитёр и лукав, как это ему приписывают, а, следовательно, и не очень опасен, или все эти проявления не являются результатом его вмешательства.

8. - «Они заставляют человека принимать заблуждения под различными формами; чтобы достичь именно этого результата, дерево, камень, леса и ручьи, идольские капища, ножки столов, рука ребёнка делаются прорицателями».

Какая же после этого оценка слов Евангелия: «Я пролью от Духа Моего на всякую плоть; и будут пророчествовать сыны и дочери ваши; и юноши ваши будут видеть видения, и старцы ваши будут видеть сны. – И в эти дни Я пролью от Духа Моего на рабов и рабынь Моих, и будут они пророчествовать». (Деяния Апостолов, гл.II, ст. 17-18.) Не это ли -- предсказание медиумизма, данного всем, даже детям, которое осуществляется в наши дни? Разве Апостолы предали анафеме эту способность? Нет. Они говорят о ней как о милости Божьей, а не как о работе демона. Неужели наши теологи знают по этому вопросу больше, чем Апостолы? Не должны ли они скорее в этом видеть перст Божий в исполнении приведённых выше Евангельских слов?

9. - «При помощи этих операций современной магии у нас возобновились вызывания Духов и прорицания, консультации, исцеления и те обманы, которыми так прославились идольские капища и пещеры сивилл».

Где видны операции современной магии в спиритических вызываниях? Было время, когда деяниям магии верили, но теперь это просто смешно, и никто этому не верит, а Спиритизм это порицает. В те времена, когда процветала магия, о природе Духов имели очень неясное понятие и приписывали им сверхчеловеческое могущество; их вызывали только для того, чтобы получить через них, хоть и ценой собственной души, счастье, богатство, раскрытие сокровищ, любовные напитки и разоблачение будущего. Магии с её кабалистическими знаками, формулами и вычислениями было выгодно представляться таинственной, производить чудеса, принуждать Духов служить людям и исполнять их желания. Но теперь мы знаем, что Духи – это не что иное, как души людей; мы общаемся с ними только для того, чтобы получить совет от добрых Духов, наставить несовершенных и продолжать общаться с дорогими и близкими нам существами. Вот как смотрит на этот предмет Спиритизм.

10. - Нет никакого средства принудить Духа придти к вам, помимо его желания, если он на одинаковой с вами нравственной ступени или выше вас, поскольку у вас нет над ним никакой власти; вы можете сделать это, если он стоит ниже вас, и вы желаете этого для его добра, потому что в этом случае вам помогают другие Духи (Книга медиумов, глава XXV).

- Самое главное во всех предрасположенностях в вызываниях – это сосредоточение, если вы хотите иметь дело с серьёзными Духами. С верой и желанием добра мы становимся сильнее в вызываниях Высших Духов. Возвышая душу за несколько мгновений сосредоточения в момент вызывания, мы отождествляем себя с добрыми Духами и располагаем Духов к приходу к нам. (Книга медиумов, глава XXV).

- Ни один предмет, медаль или талисман не является средством привлечь или оттолкнуть Духов; материя не имеет никакого воздействия на них. Никогда добрый Дух не советует делать подобных глупостей. Добродетель талисманов всегда существовала лишь в воображении верующих людей. (Книга медиумов, глава XXV.)

- Нет никаких сакраментальных формул для вызывания Духов. Того, кто претендует дать нам какую-либо формулу, можно смело отнести к мошенникам, поскольку для Духов формулы ничего не значат. Тем не менее, вызывание всегда должно происходить во имя Бога. (Книга медиумов, глава XVII.)

- Духи, которые назначают встречи в мрачных местах и в неподобающее время, забавляются над теми, кто их слушает. Всегда бесполезно и часто опасно уступать подобным предложениям; бесполезно, поскольку, кроме мистификации, здесь никто ничего не выигрывает; опасно не из-за того зла, которое могут совершить Духи, но из-за того влияния, которое может оказывать всё это на слабые умы. (Книга медиумов, глава XXV).

- Не существует ни дней, ни часов, специально благоприятных для вызываний; всё это абсолютно безразлично Духам, как и всё материальное, и было бы предрассудком верить в подобное влияние. Самые благоприятные моменты – те, когда вызыватель наименее занят своими повседневными делами; когда его тело и разум более спокойны. (Книга медиумов, глава XXV).

- Недоброжелательная критика любила представлять спиритические общения окружёнными смешными и полными предрассудков практиками магии и нектомантии. Если ты те, кто говорит о Спиритизме, дали себе труд изучить то, о чём они хотят говорить, они были бы избавлены от работы воображения или ссылок, которые служат лишь доказательством их невежества или недоброй воли. Для просвещения людей, далёких от науки, скажем, что для общения с Духами не существует ни дней, ни часов, ни мест, более благоприятных для вызывания; что для вызывания Духов не нужны ни формулы, ни сакраментальные или каббалистические слова; что нет нужды ни в какой подготовке и инициации; что использование любого материального знака или предмета для их привлечения или отталкивания будет безрезультатным, и что одной мысли будет достаточно для этого; наконец, что медиумы получают общение, не выходя из своего нормального состояния, так же легко и естественно, как если бы эти общения были надиктованы живым человеком. Только шарлатанство могло бы использовать эксцентрические манеры и смешные аксессуары. (Что такое Спиритизм? глава II, № 49,)

- В принципе, будущее должно быть сокрыто от человека; лишь в редких и исключительных случаях Бог позволяет его откровение. Если бы человек знал будущее, он пренебрёг бы настоящим и не действовал бы с той же свободой, поскольку над ним довлела бы мысль, что если что-то должно произойти, то он не должен об этом беспокоиться, или стал бы подстраиваться под это. Бог не желал, чтобы так было, каждый должен помогать осуществлению вещей, даже тех, которым он хотел бы противостоять. Бог позволяет откровение будущего, если это предварительное знание должно облегчить осуществление вещей, вместо того, чтобы подстраиваться под них, стараясь действовать иначе, чем он действовал бы без всего этого. (Книга Духов, часть III, глава X.)

- Духи не могут руководить в научных исследованиях и открытиях. Наука – это творение гения; она должна достигаться лишь трудом, поскольку именно и только человек прогрессирует на своём пути. Какова была бы его заслуга, если бы ему стоило лишь спросить Духов, чтобы всё знать? Любой идиот мог бы таким образом стать учёным. То же можно сказать и по поводу открытий и изобретений промышленности.

- Когда время того или иного открытия наступило, Духи, на которых возложена свыше обязанность направлять ход его, отыскивают человека, способного вести это дело к хорошему концу и внушают ему нужные идеи так, чтобы всю заслугу открытия предоставить ему одному, поскольку он должен ещё обработать эти идеи и приложить их к делу. То же самое бывает со всеми великими произведениями человеческого ума. Духи оставляют каждого человека в его сфере. Того, кто способен только пахать землю, они не делают хранителем тайн Божьих. Но они сумеют вывести из темноты человека, способного содействовать их намерениям. Поэтому напрасный труд увлекать себя любопытством или честолюбием на путь, который не составляет цели Спиритизма и который привёл бы вас к самым смешным мистификациям. (Книга медиумов, глава XXVI).

- Духи не могут указать, где найти спрятанные сокровища. Высшие Духи не занимаются подобными вещами, но Духи-насмешники часто указывают сокровища, которых не существует, или могут показать клад в одном месте, тогда как он находится совершенно в другом; и это имеет полезную цель: дать понять, что истинное богатство заключается в труде. Если Провидение назначает кому-либо скрытые богатства, то он найдёт их естественным путём, иначе не может быть. (Книга медиумов, глава XXVI).

- Спиритизм, объяснивший нам свойства флюидов, которые являются агентами и средствами действия невидимого мира и составляют одну из сил Природы, даёт нам ключ к решению множества вещей, необъяснимых никаким другим способом, и которые могли в отдалённые времена прослыть чудесами. Как и магнетизм, он открывает закон, хоть и давно известный, но плохо понятый; или лучше сказать, его действия были известны, потому что они производились во все времена, но не знали их закона, и это незнание породило суеверие. Как скоро закон открыт, сверхъестественное исчезает, и феномены входят в разряд естественных явлений. Вот почему спириты не делают чудес, заставляя вертеться стол или писать умершего, точно так же как медик, оживляющий умирающего, или физик, низводящий на землю молнию. Тот, кто утверждает, что может при помощи этой науки делать чудеса, был бы или невеждой, или шарлатаном. (Книга медиумов, глава II).

- Некоторые люди имеют ложное представление о вызываниях; есть такие, кто верит, будто оно заключается в том, чтобы заставлять умерших являться со всеми мрачными аксессуарами могилы. Такое бывает только в романах, в фантастических сказках о привидениях и в театре, где бестелесные мертвецы выходят из своих могил, закутанные в саваны и постукивающие костями. Спиритизм, никогда не творивший чудес, не делал и этого чуда. Никогда он не оживлял тела умерших; раз тело попало в могилу, оно остаётся в ней окончательно, но существо духовное, флюидное, разумное, не было зарыто в могилу вместе со своей грубой оболочкой; оно отделилось от неё в миг смерти, и раз это отделение произошло, не имеет с мёртвой оболочкой и её могилой ничего общего. (Что такое Спиритизм? глава II, № 48).

11. Мы позволили себе углубиться в эти цитаты, чтобы показать, что принципы Спиритизма не имеют ничего общего с принципами магии. Итак, в Спиритизме нет Духов для услуг человечеству; нет средств их принуждать по своему капризу, к чему-либо, нет кабалистических знаков и формул; нет открытия кладов или способов обогащения, нет чудес, нет гадания и фантастических привидений; словом, нет ничего, что составляет цель и основные элементы магии; Спиритизм не только всё это отрицает, но и доказывает его невозможность и неэффективность. Нет никакого сходства между целью и средствами магии и Спиритизма; желать их сравнивать может только невежество и недобросовестность; и поскольку основы Спиритизма не имеют в себе ничего таинственного, выражены ясно и без обиняков, они не могут ввести в заблуждение.

Что касается случаев исцеления, признанных действительными в вышеупомянутом изречении, то это плохо выбранный пример для подтверждения несостоятельности общения с Духами. Это одно из благодеяний, которое больше всего трогает, и которое каждый может оценить; немногие решаются его отрицать, особенно после того, как были испробованы все средства прежде, чем решить обратиться к последнему из боязни получить исцеление от дьявола; мы думаем, что многие, напротив, скажут теперь, что если их исцелил дьявол, то он сделал доброе дело*.

---

* Желая убедить исцелённых Духами людей в том, что они получили исцеление от дьявола, тем самым радикально отторгли от Церкви великое множество людей, которые не собирались её покидать.

12. - «Кто же эти таинственные деятели феноменов, настоящие актёры этих необъяснимых сцен? Ангелы не взяли бы на себя столь недостойной роли и не пожелали бы подвергаться всем случайностям праздного любопытства».

Автор хочет говорить о физических проявлениях Духов; очевидно, между ними есть много достойных высших Духов, и если слово ангелы вы замените на чистые Духи, или высшие Духи, то получите как раз то, что говорит Спиритизм относительно этого. Но нельзя ставить на одну доску с ними разумные сообщения, получаемые посредством письма, разговора, слушания или иным каким-нибудь способом, эти сообщения являются вполне достойными добрых Духов, точно также, как они были достойны великих людей, живущих на земле, наряду с явлениями, исцелениями и массой подобных фактов, которыми так изобилуют священные книги, приписывающие их делу рук ангелов и святых. Таким образом, если ангелы и святые могли некогда производить подобные явления, почему же они не могут производить их теперь? Почему те же самые явления, которые признаны святыми чудесами у одних, у других приписываются воздействию демона? Поддерживать этот тезис – значит отказаться от всякой логики.

Автор повеления заблуждается, называя эти явления необъяснимыми. Напротив, они вполне объяснимы в наши дни, и поэтому их перестали считать чудесными и сверхъестественными. Но если бы они не были объяснимы и теперь, всё же было бы нелогично приписывать их дьяволу, как это делали в прежние времена, оказывая ему честь воспроизведения самых обыкновенных действий, казавшихся
тогда непонятными.

Под недостойными ролями надо подразумевать смешные роли и роли, состоящие в том, чтобы творить зло, но это никак нельзя применить к Духам, делающим добро и возвращающим людей к Богу и добродетели. Спиритизм недвусмысленно говорит, что недостойные роли не присущи высшим Духам, что подтверждается следующими доводами Спиритизма:

13. - Качество Духов признаётся по их языку; язык Духов истинно добрых и высоких всегда исполнен достоинства, благороден, логичен, лишён противоречий, он дышит мудростью, доброжелательством, скромностью и самой чистой моралью; он полон кротости, лишён ненужных слов. У Духов низших, невежественных или горделивых пустота мысли почти всегда выражается в изобилии слов. Всякая явно лживая мысль, всякое правило, противоречащее здравой морали, всякий смешной совет, всякое грубое, пошлое или просто легкомысленное выражение, словом, всякий знак недоброжелательства, высокомерия и надменности – это неоспоримые признаки низкого развития Духа.

- Высшие Духи занимаются лишь разумными сообщениями с целью нашего просвещения, физические же или чисто материальные проявления присущи исключительно низшим Духам, грубо называемым стучащими Духами; так же как между нами ловкими шутками занимаются скоморохи, а не учёные. Было бы абсурдом думать, что Духи, как бы мало развиты они ни были, занимаются пустяками. (Что такое Спиритизм, глава II, №№ 37, 38, 39, 40 и 60. См.также: Книга Духов, часть II, глава I: Различные ранги Духов; спиритическая иерархия. Книга медиумов, 2-я часть, глава XXIV: Идентичность Духов; Различие добрых и злых Духов).

Кто из добросовестных людей может увидать в этих выдержках недостойную роль, приписываемую возвышенным Духам? Спиритизм не только не смешивает Духов, но в то время, как демонам приписывается разум, равный разуму ангелов, он констатирует, основываясь на наблюдении фактов, что низшие Духи более или менее невежественны, что их нравственный кругозор и проницательность ограничены; что о многих предметах они имеют часто ложное и неполное понятие и неспособны решать некоторые вопросы; это ставит их в невозможность производить всё то, что приписывают силе демонов.

14. - «Души умерших, которых Бог запрещает расспрашивать, находятся там, где указано им Его правосудием, и они не могут без Его позволения приходить к живущим».

Спиритизм тоже говорит, что они не могут приходить без Божьего дозволения, но он ещё более строг, поскольку говорит, что ни один Дух, добрый или злой, не может явиться без этого позволения, тогда как Церковь приписывает демонам власть обходиться без Божьего дозволения. Спиритизм идёт дальше, говоря, что, даже получив это разрешение, Духи приходят на призыв живущих не для того, чтобы ими распоряжались люди.

По своей ли воле приходит вызываемый Дух или по принуждению? – Он повинуется воле Бога, т.е. общему закону, управляющему Вселенной; он сам решает, полезно ли ему явиться, и в этом он имеет свободную волю. Высший Дух всегда является, когда его призывают с полезной целью; он отказывается отвечать лишь мало серьёзным людям, обращающим это общение в шутку. (Книга медиумов, глава XXV).

- Может ли вызываемый Дух отказаться явиться на делаемый ему призыв? – Вполне; а иначе в чём бы заключалась его свободная воля? Не думаете ли вы, что все существа во Вселенной должны быть готовы к вашим услугам? А вы сами считаете себя обязанными отвечать всякому, кто только произнесёт ваше имя? Когда я говорю, что Дух может отказаться, то подразумеваю отказ явиться по требованию вызывающего, потому что низший Дух может быть принуждён явиться по воле высшего Духа. (Книга медиумов, глава XXV).

Спириты до такой степени уверены, что они не имеют никакой личной власти над Духами и не могут ничего получить от них без соизволения Божьего, что когда они приступают к общению на сеансах с каким-либо Духом, то обращаются к Господу Богу с такими словами: Я прошу Всемогущего Бога дозволить доброму Духу общаться со мной; я прошу также моего ангела-хранителя быть около меня и удалять от меня злых Духов; или же, если желают общения с известным уже им Духом, то говорят так: Я прошу Всемогущего Бога дозволить Духу (такому-то) общаться со мной. (Книга медиумов, глава ХХV, № 203).

15. - Обвинения, которые Церковь бросает против практики вызывания, не относятся к Спиритизму, потому что они преимущественно направлены против действий магии, с которой Спиритизм не имеет ничего общего. Спиритизм в этих действиях осуждает как раз то же самое, что и Церковь. Он также не заставляет добрых Духов играть недостойные их роли, и, наконец, он заявляет, что ничего не спрашивает и не получает без разрешения на то Бога.

Конечно, есть люди, которые злоупотребляют спиритическими сеансами, устраивают вызывания Духов, делают из них забаву и искажают цель Провидения, надеясь заставить Духов служить своим личным интересам; эти люди по своему невежеству, легкомыслию, гордыне или корыстолюбию удаляются от истинных основ учения; серьёзный Спиритизм осуждает их точно так же, как истинная религия осуждает ханжей и фанатиков. Было бы нелогично и несправедливо приписывать Спиритизму все злоупотребления, которые он сам порицает, или заблуждения тех, кто его не понимает. Прежде, чем сформулировать какое-либо обвинение, следует рассмотреть, правильно ли оно направлено. Мы скажем так: Порицание Церкви падает на шарлатанов, злоупотребляющих и имеющих связь с магией и колдовством; и в этом она совершенно права. Критика со стороны религии и скептицизма, клеймя шарлатанство и злоупотребления, лишь показывает этим чистоту Учения, которому она помогает очиститься от той грязи, которая пытается пристать к нему; тем самым она только облегчает нашу задачу. Ошибка Церкви заключается в том, что она смешивает добро со злом, вследствие невежества большинства и недобросовестности некоторых из её представителей; но то, что она не различает, различают за неё другие. Во всяком случае, её порицание, к которому присоединится всякий истинный спирит в рамках порицания зла, не может достичь самого учения Спиритизма.

16. - «Таинственные существа, являющиеся по первому призыву как еретика и нечестивца, так и правоверного, по первому призыву преступления и невинности, не посланники Бога, не апостолы истины и спасения, а сообщники заблуждения и ада».

Итак, Бог не позволяет добрым Духам приходить на помощь еретику, нечестивцу и преступнику, чтобы спасти их от вечной гибели! Он посылает к ним лишь сообщников ада, чтобы они как можно глубже увязли в топи! Более того, Он посылает к невинности развратные существа, чтобы её развратить! Неужели же между ангелами, этими привилегированными Божьими созданиями, нет ни одного сострадательного, кто пришёл бы на помощь этим погибшим душам? К чему же их блестящие качества, которыми они так щедро одарены, если они служат только для их личного наслаждения? Действительно ли они добры, если они так поглощены блаженством созерцания, что, видя эти несчастные души на пути к аду, не хотят придти им на помощь? Не является ли это подобием богатого эгоиста, который, утопая в изобилии, безо всякого сожаления оставляет бедного нищего умирать с голоду у дверей своего дома? Не есть ли это возвеличенный в своей добродетели эгоизм, помещённый к стопам Вечного?

Вы удивляетесь, что добрые духи нисходят до еретика и нечестивца? Значит, вы забываете слова Христа: «Здоровый не нуждается во враче». Неужели вы не хотите посмотреть на вещи с более высокой точки зрения, чем фарисеи того времени? А вы сами, если бы вас позвал неверующий, неужели вы отказались бы пойти к нему, чтобы направить его на путь истины? Добрые Духи, значит, делают то, что делали бы и вы: они идут к нечестивцу с добрым словом. Вместо того, чтобы предавать анафеме общения с миром иным, благословите пути Господни и преклонитесь перед Его всемогуществом и бесконечной добротой.

17. - Говорят, что существуют ангелы-хранители; но когда эти ангелы-хранители не могут заставить себя слушать при помощи тайного голоса совести, или внушения, почему бы им не употребить для этого более прямое и материальное средство, чтобы поразить чувства человеческие, раз это средство существует? Следовательно, Бог даёт эти средства (так как Он их создал и всё идёт от Него, и ничего не совершается без Его позволения), исключительно в руки злых Духов, а добрых лишает возможности ими пользоваться? Отсюда пришлось бы вывести следующее заключение: Бог дал демонам возможность легко губить людей, а ангелов-хранителей лишил возможности спасать их.

Что ж! чего не могут, по мнению Церкви, сделать ангелы-хранители, то, оказывается, делают за них демоны; при помощи так называемых «адских сообщений»; они приводят к Богу людей, Его отрицавших, и к добру людей, погружённых в пороки; они нам показывают странное зрелище: миллионы людей веруют в Бога, благодаря могуществу демонов, тогда как Церковь бессильна склонить их к этому. Сколько людей, никогда прежде не молившихся, усердно молятся Богу, благодаря наставлениям всё тех же мнимых демонов. Сколько людей гордых, эгоистичных и развращённых стали смиренными, милосердными и менее чувственными! И говорят, что всё это -- дело рук демонов. Если так, то надо сознаться, что демоны оказали людям большую услугу и лучше о них позаботились, чем ангелы. Нужно быть очень низкого мнения о суждении людей нынешнего века, чтобы думать, будто они могут слепо принимать на веру такие идеи. Религия, которая делает своим краеугольным камнем подобное учение, и заявляет, что её подрывают в основании, отнимая от неё её демонов, её ад, её Вечные муки и её безжалостного Бога, сама лишает себя жизни.

18. - Разве Бог, говорит Церковь, пославший на землю Христа, чтобы спасти людей, не доказал любви к Своим созданиям и оставил их без покровительства? Без всякого сомнения, Христос является Божественным Мессией, посланным к людям, чтобы научить их истине и указать им правильный путь; но сосчитайте число людей, которые могли слышать Его слова об истине, сколько из них с того времени умерло и сколько умрёт, не зная истины, да и между знающими ее, многие ли ей следуют? Почему же Бог, в заботе о спасении детей Своих, не может послать им других вестников, приходящих во все страны, проникающих в самые укромные уголки, к великим и малым, к учёным и неучам, к верующим и неверующим, чтобы научить истине не знающих её и разъяснить её непонимающим, дополнить прямым и множественным учением недостаток распространения Евангелия и тем самым ускорить пришествие царствия Божьего? А когда эти посланники приходят в бесчисленном множестве, открывая глаза слепым, обращая нечестивых, исцеляя больных, утешая несчастных, по примеру Иисуса, вы их отталкиваете, вы отвергаете добро, которое они делают, говоря, что это демоны! Таков был язык фарисеев об Иисусе, потому что они тоже говорили, что он делает добро силой дьявола. Что он им на это ответил? «Узнавайте дерево по плодам его: дурное дерево не может принести добрых плодов».

Но для них плоды, приносимые Иисусом, были дурные, потому что он пришёл истребить злоупотребления и проповедовал свободу, которая должна была уничтожить их власть; если бы он пришёл льстить их гордости, санкционировать их преступления и поддерживать их власть, он был бы в их глазах Мессией, ожидаемым иудеями. Он был одинок, беден и бессилен, они его убили и думали, что убили и его слово, но слово Его было божественно и оно пережило Его. И всё же, это слово распространялось медленно, и спустя восемнадцать столетий его узнала едва ли не десятая часть всего человеческого рода, и между его учениками возникли многочисленные расколы. Тогда Бог по Своему милосердию посылает Духов подтвердить это слово, дополнить его, сделать его достоянием всех, распространить его по всему свету. Но Духи не воплощены в одного человека, голос которого ограничен; они бесчисленны, они приходят всюду и их нельзя схватить, вот почему их учение распространяется с быстротой молнии; они говорят сердцу и разуму, вот почему их понимают смиренные.

19. - «Разве достойно небесных посланников, говорите вы, передавать свои поучения столь грубым способом, как говорящие столы? Не оскорбительно ли для них предполагать, будто они забавляются столь пошлыми трюками и покидают свою блистательную обитель ради того, чтобы явиться к услугам первого встречного?»

А разве Иисус не оставил дом своего Отца, чтобы родиться в яслях? И где вы видели, чтобы Спиритизм приписывал пошлые трюки высшим Духам? Напротив, он говорит, что все грубые проявления – это плоды вульгарных Духов. Но даже эти факты самой своей грубостью только сильнее поразили воображение, они доказали существование духовного мира и показали этот мир совсем иным, чем его себе представляли. И это было лишь начало, оно было просто, как всё начинающееся, но дерево, выходящее из маленького семени, широко раскидывает впоследствии свою листву. Кто бы мог подумать, что из бедных яслей Вифлеема выйдет однажды слово, которое перевернёт весь мир?

Да, Христос – Божественный Мессия; да, Его слово – это слово истины. Да, религия, основанная на этом слове, будет непоколебима, но при условии, если она будет следовать этому дивному учению и выполнять его, а не делать из Бога справедливого и доброго, с Которым это слово нас знакомит, Бога пристрастного, мстительного и безжалостного.

1. - Церковь нисколько не отрицает факта проявлений Духов; она, напротив, всех их признаёт, как мы видели в предыдущих цитатах, но приписывает их исключительно вмешательству «демонов». Напрасно некоторые взывают к Евангелию, чтобы запретить эти проявления: Евангелие о них не говорит ни слова. Высший аргумент, которым пользуются, как доказательством этого -- запрещение Моисея. Вот в каких выражениях сказано об этом в послании, уже цитированном выше:

«Совершенно непозволительно вступать в общение с ними (Духами), как прямо, так и посредством тех, кто вызывает их и расспрашивает». Закон Моисеев наказывал смертью эту отвратительную практику, принятую среди язычников. «Не обращайтесь к вызывающим мёртвых и к волшебникам не ходите, говорится в книге Левита, и не доводите себя до осквернений от них. (Глава ХIХ, ст.31.). Мужчина или женщина, если будут вызывать Духов или пророчествовать, да будут преданы смерти; они будут побиты камнями, и кровь их падёт на них же». (Глава ХХ, ст.27). И в книге Второзакония: «Да не будут находиться у тебя люди, которые консультируются с прорицателями, или толкователями снов, или кто использует колдовство, порчу, очарование, или кто консультируется с вызывателями Духов, волшебниками и вопрошающими мёртвых, чтобы узнать истину; поскольку Господу противен всякий делающий это, и Он, когда придёте к Нему, уничтожит народы, совершающие эти преступления». (Глава ХVIII, ст.10, 11, 12).

2. - Для понимания истинного смысла слов Моисея было бы полезно привести их целиком, так как в этой цитате они даны с небольшим сокращением:

«Не отвращайтесь от Бога вашего, не ищите прорицателей и к волшебникам не ходите, из страха осквернить себя своим обращением к ним. Я Господь, Бог ваш». (Левит, глава ХIХ, ст.31).

“Мужчина и женщина, если могут они вызывать Духов или имеют дар прорицания, да будут преданы смерти; они будут побиты камнями, и кровь их падёт на них же”. (Там же, глава ХХ, ст.27).

“Когда ты войдёшь в землю, которую даст тебе Господь, Бог твой, остерегайся желания имитировать мерзости, какие делали эти народы; - и не должен находиться у тебя тот, кто претендует огнём очистить сына своего или дочь свою, или кто консультируется у прорицателя, гадателя, кто использует чары ворожеи, чародея, обаятеля, или кто расспрашивает вызывающего Духов, волшебников или кто вопрошает мёртвых, чтобы узнать истину. - поскольку Господу противен всякий делающий это, и Он, когда придёте к Нему, уничтожит народы, совершающие эти преступления.» (Второзаконие, глава ХVIII, ст. 9, 10, 11, 12).

3. - Если строго придерживаться закона Моисея в этом пункте, то точно так же надо его придерживаться и во всех других, иначе на каком основании считать его хорошим во всём, что касается вызывания Духов, и утратившим силу в других частях? Надо быть последовательным; если мы соглашаемся с тем, что его законы не гармонируют больше с нашими нравами и нашей эпохой в некоторых частях, то нет причин, чтобы они гармонировали и в данном вопросе о запрещении.

Надо к тому же напомнить о мотивах, вызвавших это запрещение, мотивах, которые тогда имели смысл, но которых не существует теперь. Еврейский законодатель хотел, чтобы его народ порвал со всеми обычаями, взятыми у египтян, где вызывание Духов было распространено и сделалось предметом злоупотреблений, как показывают слова пророка Исайи: «И Дух Египта погибнет в нём, и Я опрокину его осторожность; прибегнут они к своим идолам и своим чародеям, и к вызывающим мёртвых, и гадателям». (Глава ХIХ, ст.3).

К тому же израильтяне не должны были завязывать отношений с иностранцами; тогда те же обычаи они встречали бы у тех народов, которые они должны были покорить. Моисей должен был, из политических соображений, внушать еврейскому народу отвращение ко всем обычаям, которые могли бы стать точками соприкосновения, если бы он их усвоил. Для того, чтобы мотивировать это отвращение, надо было представить чужеземные обычаи отвергнутыми самим Богом, поэтому Моисей и говорит: «Поскольку Господу противен всякий делающий это, и Он, когда придёте к Нему, уничтожит народы, совершающие эти преступления».

4. - Запрещение Моисея было тем более оправдано, что Духов вызывали тогда не из уважения и любви к ним, не из чувства набожности; это было просто средство гадания, имеющее смысл предсказания, которое эксплуатировалось шарлатанством и суеверием. Но что бы он ни делал, он не мог с корнем уничтожить этой привычки, ставшей незаконным промыслом, что показывают следующие слова того же пророка:

«И когда скажут вам: обратитесь к вызывателям умерших и к чародеям, к шептунам и к чревовещателям, тогда отвечайте, не должен ли народ обращаться к своему Богу? Спрашивают ли мёртвых о живых?» (Исайя, глава VIII, 19).

«Я Господь, который раскрывает фальшь магических чудес; который обнаруживает безумие волшебников, мудрецов прогоняет назад и знание их делает глупостью.» (Глава ХLIV, ст.25).

«Пусть же выступят наблюдатели небес и звездочёты, и вещатели по новолуниям, и спасут тебя от того, что должно приключиться с тобой. – Они стали как солома, огонь сжёг их; - они не смогут избавить души своей от пламени; от их пламени не останется угля, чтобы погреться, ни огня, чтобы посидеть перед ним. - Такими станут для тебя те, с которыми ты трудилась, с которыми вела торговлю от юности своей. Каждый побрёл в свою сторону, никто не вытащит тебя из твоей боли». (Глава ХLVII, ст.13, 14, 15).

В этой главе Исайя обращается к вавилонянам в аллегорическом образе «девицы, дочери Вавилона, дочери халдеев». (Ст.1). Он говорит, что волшебники не воспрепятствуют падению их монархии. В следующей главе он обращается прямо к израильтянам.

«Идите сюда, вы, дети чародейки, раса прелюбодея и блудницы! - Над кем смеётесь вы? Против кого раскрыли рот и высунули языки колючие? Не дети ли вы предательские, внебрачные отпрыски, - вы, ищущие утешения у своих богов под каждым ветвистым деревом, приносящие в жертву малых детей у потоков вод, меж расселинами скал? – Вы вложили доверие ваше в камни у потоков вод; им вы делаете возлияния и приносите жертвы. После всего этого может ли не распалиться моё негодование?» (Глава LVII, ст.3, 4, 5, 6).

Эти слова не двусмысленны; они показывают ясно, что в то время вызывания имели целью предсказания, и их превратили в торговлю; они были принадлежностью магии и колдовства и сопровождались даже человеческими жертвами. Не прав ли был Моисей, запрещая такие вещи и говоря, что они мерзость перед Богом? И подобное суеверие практиковалось вплоть до средних веков; но теперь здравый смысл осудил их, и Спиритизм пришёл показать самые возвышенные нравственные, религиозные и утешительные цели общения с незримым миром; отныне спириты не «приносят в жертву маленьких детей и не делают возлияние в честь своих богов»; не расспрашивают звёзды, не спрашивают мёртвых и прорицателей, чтобы узнать будущее, которое Бог так мудро сокрыл от людей; отвергают всякую торговлю теми способностями, которыми некоторые из них одарены для общения с Духами; ими не движет ни любопытство, ни алчность, а только набожное чувство, только желание учиться, совершенствоваться и утешать страждущих. Очевидно, запрещение Моисея ни с какой стороны их не касается, и те, кто ссылаются на него, чтобы осудить спиритов, увидели бы это сами, если бы вникли глубже в смысл библейских слов; они узнали бы, что не существует ни малейшей аналогии между тем, что происходило у евреев, и спиритическими принципами; более того: что Спиритизм осуждает именно то, что мотивировало запрещение Моисея; но ослеплённые желанием найти аргумент против новых идей, они и не заметили, что их аргументы ошибочны. Гражданские законы наших дней наказывают злоупотребления, которые хотел обуздать Моисей. Если он произнёс смертный приговор преступникам, так это оттого, что недисциплинированный народ требовалось вести более суровыми мерами; наказание смертью имеет широкое применение в законах Моисея ещё и потому, что он не имел большого выбора в способах наказания, у него не было в пустыне ни тюрьмы, ни исправительных домов, и его народ не был склонен подчиняться страху чисто дисциплинарных наказаний. Моисей не мог разделить своё законодательство на такие градации, как это делается в наши дни. Итак, напрасно опираются на строгость взыскания, чтобы доказать степень виновности вызывания умерших. И почему с такой настойчивостью восстанавливают эту статью закона Моисея, обходя столько других, может быть ещё более важных, например, начало главы, запрещающее духовенству обладать благами земли или иметь долю в каком-либо достоянии, потому что сам Господь -- их достояние? (Второзаконие, гл.XXVIII, ст.1, 2).

5. - Закон Моисея разделяется на две различные части: собственно закон Божий, обнародованный на горе Синай, и гражданский закон, или дисциплинарный, соответствовавший нравам и характеру народа; один неизменный, а другой изменяется в зависимости от времени, и никому не может придти в голову, чтобы мы в настоящее время могли руководствоваться теми же мерами, какими руководствовались евреи в пустыне. Кто стал бы восстанавливать, например, следующую статью закона Моисея: «Если вол забодает мужчину или женщину до смерти, то вола побить камнями и мясо его не есть; а хозяин вола не виноват.» (Исход, глава XXI, ст.28 и последующие).

Тем не менее, эта статья, которая кажется нам абсурдной, не имела целью наказывать вола и оправдывать хозяина, она просто имела смысл конфискации имущества за случившееся, чтобы обязать владельца усилить надзор. Потеря вола была наказанием хозяину, наказанием достаточно чувствительным для народа-пастуха, чтобы не было необходимости налагать другое наказание; но никто не должен был пользоваться им, поэтому налагалось запрещение есть его мясо. Другие статьи предусматривают такие случаи, где хозяин ответственен.

Всё имело своё значение в законе Моисея, потому что предусматривались малейшие детали; но как форма, так и содержание, всё соответствовало своему времени. Без сомнения, если бы Моисей снова пришёл на землю для того, чтобы составить свод законов культурной европейской нации, он не дал бы ей еврейских законов.

6. - На это возражают, что все законы Моисея божественны, так же, как возвещенные с Синая. Если считать их исходящими из одного источника, то почему же заповеди ограничиваются лишь Десятисловием? Значит, их стали различать: если все они исходят от Бога, все одинаково обязательны, почему же не рассматривают их всех? Наконец, почему, кроме того, не сохранили обрезания, которое Христос не уничтожал и сам подвергся ему? Слишком легко забывают, что все древние законодатели, чтобы придать больше веса своим законам, говорили, что получили их от Божества. Моисею, как никому другому из них, была нужна эта поддержка по причине характера его народа; и если даже при этом ему стоило такого труда заставить себе повиноваться, то, значит, дело оказалось бы совсем безнадёжным, вздумай он выдавать их от своего собственного имени.

Не пришёл ли Христос смягчить законы Моисея, и разве его закон не является законом для всех христиан? Не говорил ли он: «Вы слышали, что сказано древним, а Я говорю вам другое...» и т. д. А трогал ли он Синайский закон? Ни в коем случае. Он санкционирует его, и вся его доктрина – развитие и разработка этого закона. И всё его нравственное учение – это лишь развитие этого закона. Также нигде не говорит он о запрещении вызывать умерших. Это был, однако же, настолько важный вопрос, что он не мог бы выкинуть его из своих поучений, рассматривая в то же время вопросы более второстепенные.

7. - Короче говоря, дело в том, признаёт ли Церковь закон Моисея выше закона евангельского, т.е. причисляет ли себя к иудейскому вероисповеданию или христианскому? Следует даже заметить, что из всех вероисповеданий иудейское менее других восставало против Спиритизма и даже не приводило против общения с умершими закон Моисея, на который опираются все христианские секты.

8. - И ещё одно противоречие. Если Моисей запретил вызывать Духов умерших, значит, они могут приходить, иначе его запрещение не имело бы смысла. Если они могли приходить в его время, они могут приходить и теперь; если это Духи умерших, значит, не исключительно демоны. К тому же Моисей вовсе не о них говорит.

Итак, очевидно, что в этом случае нельзя логически опереться на закон Моисея по двойной причине: потому что он не руководит христианством и потому что он не соответствует нравам нашей эпохи. Но даже оставляя за ним ту авторитетность, которую ему приписывают, мы видим, что он всё же не может быть применим к Спиритизму.

Правда, Моисей признаёт, что мёртвых можно вызывать, но только как вопрос второстепенный, как принадлежность колдовства. Само слово расспрашивать, поставленное в ряду с предсказаниями и гаданиями, показывает, что евреи вызывали только для этой цели; но спириты не вызывают умерших для запрещённых сообщений, а для того, чтобы получить от них добрые советы и доставить утешение страждущим. Без сомнения, если бы евреи пользовались сообщениями из иного мира только с этой целью, то Моисей не только не запрещал бы им, но стал бы их поощрять, потому что это смягчило бы их нравы.

9. - Если некоторым критикам-шутникам и недоброжелателям захотелось представить спиритические собрания как сборища колдунов и гадателей, а медиумов -- как предсказателей будущего; если некоторые шарлатаны примешивают имена медиумов к тем смешным практикам, от которых отрекается Спиритизм, то, тем не менее, существует много людей, которые хорошо понимают значение высоконравственных собраний серьёзного Спиритизма; доктрина, изложенная для всего мира, достаточно протестует против всякого рода злоупотреблений, и клевета падает на того, кто её заслужил.

10. - Говорят, вызывание является неуважением к мёртвым, прах которых не надо тревожить. Кто это говорит? Противники двух противоположных лагерей, подающие друг другу руки: атеисты, которые не верят в душу, и те, которые, хотя и верят, но уверяют, что она не может придти, и что приходят только демоны.

Когда вызывание совершается с чувством религиозным, сосредоточенно, не из любопытства, а с полным уважением, при искреннем желании учиться и сделаться лучше, нельзя сказать, что вызывать людей более неуважительно после смерти, чем при жизни. Но есть ещё один решительный ответ на это возражение, это то, что Духи приходят добровольно, а не по принуждению; они приходят иногда неожиданно, без зова; они всегда довольны общением с людьми и часто жалуются на то, что их забывают. Если бы их спокойствие было нарушено, если бы они были недовольны нашим зовом, они сказали бы это или перестали бы приходить. Они свободны, и если приходят, значит, они не против этого.

11. - Приводят ещё следующий довод: «Духи пребывают в жилище, определённом для них справедливостью Божьей, т.е. в раю или в аду», таким образом, те, которые в аду, не могут из него выйти, предоставленные демонам; а те, которые в раю, всецело предаются блаженству: они слишком высоко над миром, чтобы им заниматься, и они слишком счастливы, чтобы снова приходить на несчастную землю, интересоваться родными и друзьями, которых они оставили на ней. Они, значит, как те богатые, которые отвращают взоры от бедных, чтобы не испортить себе пищеварения? Если бы это было так, они были бы недостойны высшего блаженства, которое явилось бы таким образом наградой эгоизма. Итак, остаются только Духи, находящиеся в чистилище, но они, страдая, прежде всего думают только о своём спасении. Следовательно, если ни те, ни другие не могут придти, вместо них приходят демоны. А если Духи не могут придти, значит, нам нечего бояться нарушить их покой.

12. - Но здесь представляется ещё и другая трудность. Если души, пребывающие в блаженстве, не могут покинуть своё счастливое место пребывания, чтобы придти на помощь смертным, почему Церковь призывает святых, которые должны в ещё большей степени пользоваться блаженством? Почему повелевает она своим верным призывать их во время болезни, скорбей и всяких бедствий? Почему святые и сама Пречистая Дева приходят к людям совершать чудеса? Они оставляют небо, чтобы придти на землю. Если те, кто живёт на самом высоком небе, может его покинуть, почему не могут сделать этого души, находящиеся в менее высоких условиях блаженства?

13. - Что неверующие отрицают проявление душ, это понятно, потому что они не верят в душу; но поистине странно видеть как ожесточённо те, верование которых опирается на её существование и на её будущее, восстают против доказательства её существования и силятся убедить, что это невозможно. Казалось бы, естественнее наоборот, что наиболее заинтересованные в её существовании должны бы принять радостно и как милость Провидения возможность поколебать неверующих неопровержимыми доказательствами. Они беспрестанно оплакивают распространение атеизма, опустошающего ряды верующих, а когда представляется самое могущественное средство взять над атеизмом верх, они отталкивают это средство с ещё большим упорством, чем сами неверующие. Потом, когда явные свидетельства бьют через край, не оставляя уже никакого сомнения, тогда прибегают, как к высшему аргументу, к запрещению, и чтобы его удостоверить, идут разыскивать статью Моисеева закона, который никому не приходил в голову, и в котором во что бы то ни стало хотят видеть не существующее к данному случаю применение. Этим открытием так счастливы, что не замечают даже, что статьи закона Моисеева лишь оправдывают спиритическую доктрину.

14. - Ни один из мотивов, приводимых против общения с Духами, не выдерживает строгой критики; по тому же ожесточению, которое примешивается к этому вопросу, можно заключить, что он имеет большой интерес, иначе он не вызывал бы такой настойчивости. Видя походы всех культов против проявления Духов, можно подумать, что они их боятся. Наиболее серьёзным мотивом, конечно, может быть страх, что Духи по своей проницательности могут осветить людям те загадочные места, которые старательно оставляют в тени, и расскажут им всю правду о том, что существует по ту сторону мира, и каковы на самом деле истинные условия для того, чтобы быть там счастливым или несчастным. Поэтому так же, как пугают детей: «Не ходи туда, там оборотень», говорят и взрослым: «Не вызывайте Духов, там дьявол». Но они напрасно стараются; запрещая людям вызывать Духов, они не запретят Духам приходить к ним и раскрывать им истину.

Культу, который будет абсолютно правдивым, нечего бояться света, поскольку свет заставит ещё ярче выступить истину, которую демоны не могут превозмочь.

15. - Отталкивать сообщения из загробного мира, значит, отталкивать могущественное средство для познания, получаемое каждым через посвящение в таинство будущей жизни, через примеры, которые они нам доставляют. Кроме того, опыт учит нас тому добру, которое можно, оказывается, сделать, отвлекая от зла несовершенных Духов и помогая страдающим отделиться от материи и совершенствоваться. Запрещать всё это -- значит лишать несчастных той помощи, которую мы можем им дать. Следующие слова одного Духа прекрасно выражают те последствия общения с Духами, которое практикуется ради высоких целей милосердия:

«Всякий страждущий скорбный Дух расскажет вам причину своего падения и те увлечения, которым он поддался; он вам опишет свои надежды, борьбу, свои ужасы, угрызения совести, горе, отчаяние; он вам покажет Бога во гневе Его, карающего грешника со всей справедливой строгостью. В вас шевельнётся сочувствие и страх за ваше собственное будущее; следя за ним в его жалобах, вы увидите дальше, с какой заботливостью Бог не теряет его из вида, ожидая раскаяния, протягивая ему руку при первом движении сердца. Вы увидите успехи виновного и будете счастливы -- слава содействия принадлежит также и вам; вы будете заботливо следить за ним, как хирург следит за успехами заживления раны, которую он ежедневно перевязывает». (Бордо, 1861 г.).